Борьба за ордена и звания, подменявшая творческий процесс как таковой, приводила и к драмам, и к комедиям. 25 марта 1936 года в Большом театре состоялась премьера оперы «Тихий Дон» братьев Дзержинских. Какой-то остряк в театре пошутил, что площадь Свердлова поменялась названиями с площадью Дзержинского. Обладатели говорящей сама за себя фамилии — композитор Иван и либреттист Леонид — сочинили откровенно слабое музыкальное произведение, совершенно справедливо понравившееся Сталину, озабоченному дефицитом соцреалистических опер и балетов и велевшему поставить «Тихий Дон» по всему Советскому Союзу. На безрыбье — и рак рыба. Большой театр, вслед за Кировским, и стал очередной сценической площадкой, где внедрялось указание вождя. В Кировском премьерой в 1935 году дирижировал Самуил Самосуд, пел первый состав, никто не смел отказаться. Этот спектакль ленинградцы и привезли в столицу показать москвичам и товарищу Сталину. Что же касается московской постановки, то ею дирижировал Николай Голованов, художником выступил Федор Федоровский. Григория Мелехова пел Никандр Ханаев, Аксинью Вера Давыдова. Другие «первачи» в этой колхозной самодеятельности участвовать не пожелали, саботируя оперу. Самосуд особенно был рассержен на Пантелеймона Норцова и Александра Пирогова, заявивших, что в этой «опере для них достойных ролей нет». Самуил Абрамович обозвал их черносотенцами.

Зато с огромным удовольствием в подготовке этого шедевра приняли участие земляки писателя Михаила Шолохова, лично отобранные им и привезенные в столицу для помощи артистам Большого театра 30 ноября 1935 года. Автор романа-эпопеи мечтал услышать в опере настоящие донские казачьи песни. Казаки (почти 40 человек!) впервые оказались в Москве, потому для них подготовили обширную культурную программу — катание на метро, цирк, зоопарк, планетарий, кино, читка газет, политзанятия, наконец, просмотр балета Шостаковича «Светлый ручей» про счастливую жизнь в колхозе (то есть про самих «разказаченных» казаков). Дирижировал балетом Юрий Файер, в оркестре солировали скрипач Семен Калиновский и виолончелист Святослав Кнушевицкий.

Балет колхозникам, сидевшим в артистической ложе, очень понравился, ведь напротив они увидели самого Сталина с Кагановичем и Микояном. Это было 3 декабря 1935 года: «Мы были в самом большом театре города Москвы. Тот театр раньше существовал только для царей, князей, буржуазии, а ноне мы видели — в нем полно рабочих… И среди них сидит сам вождь наш — тов. Сталин. Я, как увидел его, спервоначалу заробел, потом смотрю — он на нас не глядит, а разговаривает с Кагановичем, да смеется, да пальцем ему чего-то грозит. Сам — вождь великий, за ним народ идет, а он сидит да посмеивается, дорогой ты мой человек!» — восхищался колхозник И. Выпряжкин из МТС Вешенского сельсовета.