Назад он грёб уже почти в темноте…

Вершины леса затопил мрак, и лишь облака ещё тлели холодным отблеском дня.

Улов беспокойно ворочался под ногами. То тут, то там взвивались в отчаянных прыжках тугие чешуйчатые тела. Смирёнка со смехом бросалась ловить. Лодка раскачивалась, но это её не пугало.

Видга молча слушал её смех и думал о том, что до пожара не слыхал его ни единого раза. Кто там спрашивал мудреца, откуда берутся злые жёны, если все девушки так хороши?.. Тот, спрашивающий, наверняка не слыхал, как смеялась Смирёнка.

И не видел, как вдохновенно орудовал вёслами Видга, сидевший на скамье гребца. И как стремительно летела по меркнувшей реке узкая, хищно вытянутая лодка…

Вигдис дочь Рунольва наточила меч, подаренный ей Харальдом Косматым. Она ещё не разучилась им владеть.

– Если уж Торгейр Левша повезёт на своём драккаре приятелей вендов, то почему бы и Рунольвдоттир не пойти вместе с Виглафссонами…

Халльгрим в ответ посулился запереть жену, если она не образумится.

– Мачту мою сломало ветром, – сказал он ей. – Ещё не хватало теперь остаться и без старухи![1]

Как река, обтекающая остров, войско уходило из дому двумя рукавами… Словене шли берегом, халейги готовили на кораблях паруса: их дорога – дорога лебедей и китов. Звали на корабль и конунга. Но Чурила отказался:

– Негоже. Голове с телом живой быть или погибать.

Урмане трогались в путь на день раньше остального войска. Когда уже всходили на корабли, Халльгрим приметил на берегу высокую седую женщину с распущенными волосами. Она сидела на камне и молча смотрела на готовые отплыть драккары.

Виглафссон совсем не удивился бы, если бы вдруг подлетели два ворона и замерли у неё на костлявых плечах…

– Кто это, конунг? – невольно понизив голос, спросил он Чурилу. Чурила ответил:

– Мы зовём её Помощницей Смерти. Она помогает жене, когда та хочет сопровождать умершего мужа.

Тут Хельги пробормотал что-то сквозь зубы, но что именно, никто не слыхал. Когда конунг попрощался и ушёл, а братья и Торгейр направились каждый к своему кораблю, Халльгрим спросил его:

– Что ты сказал там на берегу?

– Я сказал, – ответил Хельги спокойно, – что, если конунг погибнет, а я останусь жив, старой ведьме придётся зарезать сначала меня. А Ас-стейнн-ки уже потом.