Одно было плохо: Алдошин никак не мог порадовать новообретенных приятелей своей принадлежностью к самому что ни есть заштатному историческому клубу. Однако легкое разочарование попутчиков тут же сменилось всеобщим энтузиазмом: нет на Сахалине исторического клуба? Ребята, обязательно поможем Мише! История, брат, дело живое!

Во всеобщем шуме и гаме и границу миновали как-то легко и без лишних формальностей. И белорусские, и польские стражи вовсю улыбались, лихо копировали на своих переносных сканерах предъявляемые паспорта и шлепали в них шенгенские визы – лишь нарочито-озабоченно качали головами, если под ноги им предательски выкатывались из-под сидений пустые бутылки с разноцветьем этикеток.

Сразу после поворота на Ольштынок открылось огромное поле, по всему периметру пестревшее палатками, огороженными стоянками для легковых машин, огромных грузовиков и фур. Попутчики Алдошина, галдя, высматривали в ярмарочной пестроте лагеря своих исторических клубов, наперебой приглашали сахалинца в гости, забивали в свои телефонные книжки номер его телефона.

Высадив «паломников», светло-сиреневый автобус с минскими номерами тут же величественно отплыл в сторону стоянки таких же объемистых пассажирских монстров, и Алдошин оказался в самом истоке стилизованной под старину ярмарки. С грубых, сколоченных из толстенных досок столов и прямо с земли здесь торговали всем, что могло и не могло понадобиться туристу. Кокетливые полячки в просторных, похожих на балахоны длинных платьях, торговали вразнос водой, пивом из старинных жбанов и небольших кадушек, какими-то флажками и деревянными поделками. Каждому покупателю тут же вручались десятки визитных карточек и указателей торговцев.

Тут и там прямо на траве жужжали большие и малые станки – и с ручным, и с электрическим приводом, на которых здешние ремесленники вовсю состязались между собой за кошельки слегка обалдевших от шума и толкотни ярмарки туристов. Тут вытачивались деревянные блюда и кружки, жезлы.

Соседний ряд глушил звоном и грохотом больших и маленьких молотков и наковален: кузнецы в кожаных фартуках вовсю творили детали доспехов, копии мечей, кинжалов…

Уже через десять минут беспрерывной толкотни и шума Алдошин почувствовал усталость. Его дергали со всех сторон, предлагали что-то купить, сфотографироваться в обнимку с истекающими потом под своими чудовищными доспехами рыцарями или столь же измученными «королевами» с подтекающим макияжем… Наконец Алдошин приметил то, что искал, – мальчишка продавал карту огромного поля с обозначениями всех примечательных и нужных мест. Карта была на польском языке, лишь отдельные места были «продублированы» на английском. С помощью этой карты и при подсказке местных полицейских, одетых для антуража в костюмы стражников с огромными алебардами, он без особого труда добрался до палаточного городка, а там, хоть и не сразу, и нашел свою палатку с поднятыми по случаю жары пологами.