— Хорошо.

— Хочешь, позавтракаем вместе у Салли Алмонд? Кажется, должна поступить новая партия их острых колбасок.

— Я бы на это не рассчитывал, — сказал Мэтью. — В любом случае они мне не по вкусу. Но да, буду рад повидаться. Я угощаю.

— Чудеса, да и только. В полвосьмого? — Он нахмурился. — Нет, лучше в полдевятого. Теперь я по утрам дольше собираюсь.

— Значит, в полдевятого.

— Договорились. — Грейтхаус пошел было к выходу, но остановился и повернулся к столу, возвышаясь над Мэтью. — Я слышал то, что ты мне тогда сказал про деньги, — тихо произнес он. — Про шкатулку с золотыми монетами на восемьдесят фунтов из поместья Капелла. Ты нашел их в свое свободное время. Они твои, вопросов нет. Я бы поступил точно так же, — сказал он. — Тем не менее ты мой должник и должен угостить меня завтраком. Слышишь?

— Слышу, — сказал Мэтью.

— Тогда до завтра.

Грейтхаус остановился у двери, чтобы снять с колышка в стене свою шерстяную шапку и накинуть на плечи плащ, вышел из «Рыси» и отправился домой.

Мэтью еще немного посидел, допил вино и решил, что пора уходить. Он пожелал друзьям спокойной ночи, взял свою треуголку, теплый пепельно-серый плащ и закутался в него: вечер был холодный. Он вышел из «Рыси», но двинулся не на север, к своему жилищу за домом Григсби, а на юг. Нужно было еще кое-что сделать.

Он запомнил наизусть письмо, лежавшее в кармане его камзола.

В начале были указаны место и дата: «Бостон, пятнадцатое августа», а дальше шел написанный плавным почерком текст: «Дорогая миссис Таак, прошу вас выполнить обычные приготовления в отношении некоего Мэтью Корбетта из города Нью-Йорка (колония Нью-Йорк). Сообщаю вам, что мистер Корбетт проживает на Куин-стрит, в (и, боюсь, это не шутка) молочной за домом некоего мистера Григсби, местного печатника. Кроме того, сообщаю, что профессор недавно приезжал сюда после неудачи с проектом Капелла и вернется на остров к середине сентября.

Профессор требует, чтобы этот вопрос был решен к последней неделе ноября, поскольку мистер Корбетт сочтен лицом, представляющим потенциальную опасность. Как всегда, мы преклоняемся перед вашим опытом в таких делах чести».

Внизу стояла подпись: «Сирки».

Письмо лежало в ларце миссис Таак среди обычных деловых бумаг, таких как документы о расчетах с агентами по доставке заказанных партий колбасок в заведение Салли Алмонд в Нью-Йорке, в «Приют сквайра» и таверну «Старое ведро» в Филадельфии, а также (что примечательно) в таверну «Под грушей» на Филадельфийском тракте близ Хоорнбека. Доставщики, с которыми связался порядочный и непреклонный констебль из Николсбурга, были просто местными жителями, которых миссис Таак нанимала для этой работы, и они были поражены тем, что кому-то могло прийти в голову убить миссис Таак и Башкана и сжечь ее хозяйство дотла. Но вообще времена нынче тяжелые, и Боже храни Николсбург.