– Ну, давай, – дозволил Семён Ульяныч, обмахивая потное лицо шапкой.

– Ваня Демарин у степняков в плену! – звонко сказала Маша. – Дядя Касым на него выкуп собирает! Он просит тебя сходить к Матвею Петровичу и денег на Ваню попросить!

Семён Ульяныч остолбенел от потрясения. Маша стояла, вытянувшись перед ним в струну, будто ожидала, что в неё будут стрелять, но не желала молить о пощаде. Разве она просит о чём-то дурном?

– Да ты умом тронулась, сестрёнка? – тихо спросил Леонтий.

Она что, забыла, какое горе Ванька принёс в их семью?

И Маша обрушилась в душе. Не гнев отца надломил её, а слова Леонтия. Если даже Лёнька ей не друг, на кого ещё ей надеяться? Лицо у Маши словно лопнуло. Она упала на колени и зарыдала, закрываясь руками.

Леонтий кинулся к отцу и обхватил его, не давая наброситься на Машу с кулаками. Семён Ульяныч колотился в руках сына и орал, надсаживаясь:

– Какой Касым?! Какой губернатор?! Да я пальцем не пошевелю ради Ваньки твоего! Он Петьку на службу сманил, и где теперь Петька?! В степи лежит, вороньё его дёргает! Мать и могилы не увидела!.. У тебя брат погиб из-за этого худородыша, а ты по нему расщелявилась! Совести у тебя нет! Я сам тебя убью, Машка! Пусть он в бездне пропадёт, Ванька твой неистовый!

Глава 5 Расход в большой торговле

Глава 5

Расход в большой торговле

О тяжких бедствиях, выпавших на долю гишпедиции Бухгольца, Матвей Петрович слушал с увлечением, хотя и не подавал вида. Бухгольц докладывал о внезапном нападении джунгар, о скорбуте и моровой язве, о холоде и гибели обоза. Князь Гагарин искренне сочувствовал и несчастным солдатикам, и даже полковнику, но умом понимал, что всё это – лишь расход в большой торговле. Так надо, и ничего не поделать. Матвея Петровича занимал другой вопрос: сочтёт ли богдыхан сделанный вклад достаточным?

Увы, узнать удастся не скоро. Последнему каравану в Китае не чинили препятствий, но караванный водитель – купчина Григорий Осколков – вдруг заболел на обратном пути и скончал свои дни в степях Мунгалии. Его тело довезли до Байкала и погребли в Посольском монастыре. Осколков уже не поведает губернатору Гагарину, к какому решению склоняется Лифаньюань. А новый караван ещё не готов. Его собирают в Москве верные сотоварищи Матвея Петровича купцы Евреиновы, братья. Они написали, что уламывают Михайлу Гусятникова ещё раз сходить в Пекин. Вот когда гружёные телеги Гусятникова подкатят к воротам в башне Супруги И в Великой Стене, тогда и станет ясно, удовлетворён ли богдыхан стараниями князя Гагарина.

– Все свои обстоятельства я исчерпывающе изложил в мемории для Сената и государя, – сказал Бухгольц и кивнул на Дитмера: – А своеручную копию оной передал для вас господину секретарю.