Воцарение Иоанна Комнина произошло за месяц до его тридцатилетия. Даже те, кто им восхищался, признавали, что внешне он был очень некрасив; за темные волосы и кожу его прозвали Мавром. Однако было у него и другое прозвище – Калоианнис, «Прекрасный». В этом не было иронии, так как прозвище относилось не к телу, а к душе императора. Легкомыслие он ненавидел, роскошь осуждал. Сегодня большинство из нас сочли бы его невыносимым собеседником, но в Византии XII века его любили. Во-первых, он не был лицемером; его благочестие было искренним, а честность – абсолютной. Во-вторых, его отличали мягкость и милосердие – весьма редкие качества в те времена. Он был добр: ни один император не жертвовал на благотворительность столь щедрой рукой. В отличие от отца он намеренно держал семью на расстоянии. Из всех своих близких советников больше всего он доверял некоему Иоанну Аксуху – турку, которого младенцем забрали в плен крестоносцы; его подарили Алексею Комнину и воспитали в семье императора, где он быстро стал закадычным другом Иоанна. Взойдя на трон, Иоанн немедленно взял его к себе на службу и довольно скоро назначил великим доместиком – главнокомандующим всеми войсками.

Иоанн Комнин, как и его отец, был воином. Он тоже считал управление империей своим священным долгом; однако, в отличие от Алексея, который в основном довольствовался ее защитой, Иоанн хотел освободить все захваченные иноверцами территории и восстановить былую славу Византии. Его подданным казалось, что вся его жизнь – одна долгая кампания: он проводил гораздо больше времени на поле боя, чем в Константинополе, как и четверо его сыновей, когда они достаточно повзрослели, чтобы сопровождать отца. Иоанну повезло больше, чем Алексею, поскольку в течение нескольких лет после его воцарения Европа доставляла мало проблем. Одной молниеносной кампанией удалось покорить печенегов; половцы вели себя тихо; сербы были слишком разобщенными, чтобы причинять неприятности; венгры целиком сосредоточились на побережье Далмации, которое, теоретически будучи византийским, давно отошло венецианцам. Папа и император Священной Римской империи все еще боролись за верховную власть. Герцогство Рожера Борсы, жалкого сына Роберта Гвискара, и столь же беспомощного сына Рожера Вильгельма погружалось в хаос. Правда, их кузен, граф Сицилии Рожер, быстро приобретал известность, но тогда он не представлял угрозы. Таким образом, Иоанн смог сосредоточить внимание на Малой Азии, где империя контролировала северное, западное и южное побережье и все территории к северо-западу от неровной линии, протянувшейся от устья Меандра до юго-восточной оконечности Черного моря. К юго-востоку от этой линии находились турки, большинство из которых были подданными сельджукского султана; однако в последние годы стала приобретать влияние династия Данышмендидов. Эмир Гази II теперь правил территорией от реки Галис до Евфрата. Существовало также большое количество кочевых племен туркоманов, которые фактически делали что хотели и уже отрезали от суши византийский порт Анталья – доступ к нему остался только с моря. Именно они, как и сами сельджуки, стали целью первой кампании Иоанна; к осени важнейшие наземные подходы к Анталье были восстановлены, и Иоанн с Аксухом вернулись вполне довольными.