В первой половине сентября победоносная армия свернула лагерь, так как Иоанн решил окончательно разобраться с армянской проблемой. Несколько недель спустя все князья из рода Рубенидов благополучно оказались в константинопольской тюрьме. Отныне император мог переходить к следующей стадии своего плана и объединить силы с вассалами-крестоносцами против сирийских арабов. В марте 1138 года Иоанн вернулся в Антиохию, где к нему и Раймунду присоединился полк тамплиеров и войско под командованием Жослена II де Куртене, графа Эдессы. Двадцатичетырехлетний Жослен не внушал ни симпатии, ни доверия: лживый и распутный, он был полной противоположностью расхожего образа рыцаря-крестоносца. Вот с такими крайне ненадежными союзниками Иоанн отправился в новый поход. Обойдя Алеппо, он двинулся дальше, к Шайзару – крепости, которая контролировала долину в среднем течении реки Оронт и была бесценна для блокирования продвижения Занги. Армия окружила крепость, и началась осада.

Увы, ни Раймунд, ни Жослен не испытывали желания участвовать в битве. Раймунд знал, что если император совершит слишком много завоеваний, то по условиям недавнего соглашения он обменяет их на Антиохию, и его страшила необходимость выдвигаться на передовую. Жослен, ненавидевший Раймунда, при любой возможности старался вызвать в нем подозрения и недоверие, а Занги тем временем приближался. Предоставленный сам себе, Иоанн Комнин почти наверняка нанес бы ему поражение; однако он не мог оставить свои осадные машины без охраны и не мог доверять франкам. И тут весьма своевременно привезли послание от эмира Шайзара: он предлагал признать императора сюзереном, обязался ежегодно выплачивать дань и обещал дары, в числе которых был крест, отнятый у Романа Диогена при Манцикерте. Иоанн снял осаду и двинулся обратно в Антиохию.

По прибытии он торжественно въехал в город вместе со своими сыновьями. У ворот его встретил патриарх, после чего Иоанн верхом проехал по украшенным улицам, а князь Антиохии и граф Эдессы с угрюмым видом сопровождали его пешком. После службы в соборе он проследовал во дворец, откуда послал за Раймундом, Жосленом и главными латинскими баронами. Война не окончена, сказал Иоанн, однако будущие кампании следует планировать из Антиохии, следовательно, он должен попросить Раймунда сдать крепость.

Мы не знаем, что ответил на это князь, однако Жослен попросил для Раймунда и его советников времени на раздумья. Затем, выскользнув из дворца незамеченным, он велел своим людям распространить среди латинян слух, будто император приказал немедленно изгнать их всех из города, и убеждать их напасть на своих сограждан-греков. В течение часа начались волнения, после чего Жослен галопом поскакал во дворец и заявил, что он едва избежал смерти от рук разъяренной толпы. К этому времени шум на улицах был ясно слышен во дворце. Иоанн желал во что бы то ни стало предотвратить кровопролитие; кроме того, он понимал, что его армия стоит лагерем на расстоянии больше мили, за рекой, и он находится в очень уязвимом положении. Он сказал Раймунду и Жослену, что пока его вполне удовлетворит, если они повторят данные ими клятвы, после чего вернулся в Константинополь.