Вне всякого сомнения, произнесение клятв играло особую роль во время поминального пира, но осушение обетной чаши происходило не только тогда, когда наследник вступал в свои права. Это было обычным ритуалом для викингов перед походом. Клятва Свейна завоевать те или иные земли сопровождалась заверениями его сподвижников, и те, подняв рог, кричали, что пойдут за своим королем, куда бы он ни позвал, и никогда его не покинут.

Поэзия и история донесли до нас лишь те клятвы, которые давали короли и завоеватели; но нам известны и обещания, данные в домах йоменов. Согласно древней легенде, сама колонизация Исландии стала непрямым следствием попойки, на которой было произнесено множество клятв. Названые братья Ингольв и Хьёрлейв были вынуждены уйти в море из-за вражды с кланом ярлов Моери, которая началась на пиру, где один из сыновей ярла Атли Тощего, Хольмстейн, поклялся жениться на Хельге, сестре Ингольва. Лейв посчитал это поспешное обещание эквивалентом реального желания самой девушки, и в следующий раз, когда они встретились, произошла стычка, в которой Хольмстейн был убит. Ингольву и Хьёрлейву пришлось покинуть Норвегию и поселиться в далекой Исландии («Книга о занятии земли. Часть первая»).

И наконец, мы узнаем, что обещание человека, вступающего в возраст зрелости, было необходимой частью обычных клановых празднеств блота. Клятвы героя в дни йоля стали постоянной темой в норвежской поэзии; в более поздних рассказах они превратились в способ объявлять о любом значительном событии. На йоль Ангантюр поклялся за обетным кубком завоевать сердце Ингибьёрг, дочери Ингви, конунга Уппсалы, или умереть («Сага о конунге Хейдреке Мудром»). В «Саге о Хёрде и островитянах» названые братья Хроар и Хёрд поклялись проникнуть в курган викинга Соти в первый вечер йоля. И безрассудная клятва Хедина украсть невесту брата также была дана в дни йоля. Условность этих примеров очевидна, но их мотив был заложен в реальности. Набожный автор саги не случайно избрал рождественский сочельник в качестве сцены для своих героев, искавших правды. «В тот вечер произносилось много клятв в тех местах, где люди ничуть не лучше, чем здесь, и потому я клянусь верой и правдой служить королю, и только ему одному», – и эти слова гораздо правдивее, чем страстное желание обратиться в христианство, которое автор саги приписывал своему герою.

Помимо обетной чаши был и другой способ проверить удачу – маньяфнад (mannjafnad) – словесный поединок, где вместо ударов соперники обменивались обещаниями совершить тот или иной подвиг или похвалялись уже совершенными. Такая форма состязания возникала там, где на одной скамье собирались две группы воинов и каждая готова была защитить свою честь. Но, конечно же, самым лучшим местом для состязания был праздник блота – соревнование в таком случае сопровождалось обильным возлиянием в честь богов.