— Лейтенант Грольман! Вы можете ехать. В Плоешти вас ждут.

Я расслабляюсь, рубашка моментально прилипает к спине. Щелкнув каблуками, отдаю честь. Но тут ко мне неожиданно обращается Герштенберг.

— Лейтенант Грольман, мне доложили, что вы знаете румынский…

— Так точно, господин генерал!

— Вы хорошо его знаете?

— Так же, как немецкий.

Герштенберг останавливается на расстоянии одного шага и упирается в меня тяжелым, повелительным взглядом, будто гипнотизируя. Что это ему пришло в голову? Опыта в работе генералу не занимать, что-то он там такое придумал? Я с трудом выдерживаю его сверлящий, подозрительный взгляд. Внезапно он таинственно улыбается:

— Лейтенант, у меня есть для вас поручение… Идемте со мной.

«Кончено, — ахаю я про себя, — влип! Этот старый лис что-то пронюхал и теперь расставляет на меня капкан…» Адъютант распахивает дверь, и мы выходим — Герштенберг, за ним я, за мной адъютант.

За дверями я получаю свое оружие, и мы выходим в темноту. Лесная прохлада действует живительно. Время от времени доносятся далекие автоматные очереди. Я теряюсь в догадках по поводу замыслов Герштенберга — ничто не наводит меня на какие-либо предположения. Раздражает меня и адъютант Герштенберга, который теперь прыгает впереди, освещая мощным фонариком дорогу своему шефу.

Я снова вспоминаю о своем несчастном водителе. Теперь вот меня ждет бог знает что, а он?

Тропинка тем временем сужается.

— Bitte, Achtung, Herr General![8]

Адъютант останавливается. Луч фонарика высвечивает несколько ступенек. Герштенберг при всей своей тучности спускается довольно резво. Я не отстаю. В темноте возникают неясные силуэты часовых. Фонарик больше не нужен. Над тяжелой металлической дверью висит синяя лампочка в защитном проволочном колпаке. Кажется, мне посчастливилось побывать в одном из бункеров Герштенберга. Но для чего? И как я должен себя вести? Радоваться или лить слезы? Отпустят ли они меня в Плоешти — конечную цель поездки лейтенанта Грольмана?

Какой-то вооруженный солдат нажимает невидимую кнопку, и тяжелая дверь, к которой мы подходим, легко скользя, открывается. Герштенберг через плечо бросает на меня взгляд, как будто хочет удостовериться, что я не сбился с дороги.

Переступая порог бункера, я глубоко вздыхаю, чтобы преодолеть волнение.

Знал бы капитан Деметриад, куда я попаду и кто будет меня принимать!

Мы проходим через комнату, освещенную лампами дневного света. Слева и справа — деревянные двери. Через каждые пять метров — часовой, готовый в любую минуту открыть огонь. При виде Герштенберга часовые вытягиваются по стойке «смирно». Абсолютная тишина, полное беззвучие.