— Слышали? — обращается Руди к настольному аппарату.

— Так точно, слышал, — откликается немедленно аппарат. — Доставить его через двери «Р»?

Герштенберг благосклонно кивает, а Руди выражает это решение аппарату в словесной форме.

— А вот, кстати, прекрасный случай проверить, насколько хорошо лейтенант Грольман владеет румынским, — подает реплику Герштенберг, который снова уже лучится удовольствием.

Подозрительный взгляд полковника Руди все время ощупывает мое лицо. Мне уже нечем загораживаться. В отчаянии я еще раз прикладываю новый платок ко лбу и щекам. Со стороны полковника мне грозит — я это чувствую — немалая опасность.

Руди еще раз обращается к настольному аппарату, отдавая приказ какому-то капитану Вильгельму:

— Будьте готовы по моему сигналу записать нашу дальнейшую беседу.

— Так точно, господин полковник! — летит ответ из аппарата.

Ага, значит, помещение, в котором мы находимся, оснащено соответствующей аппаратурой. Везде вокруг меня, должно быть, понатыканы скрытые микрофоны. Меня интересует, конечно, не сам факт наличия микрофонов, а метод прослушивания. Где, например, находится «секция прослушивания»? Каким образом осуществляется запись? Просто сидит стенографистка? Или производится непосредственная запись на бакелитовую пластинку? Сдается мне, что там, где ведется прослушивание и запись, должен храниться и архив этого отдела… А этот объект заслуживает нашего особого внимания.

В курс дела меня начинает вводить не полковник Руди, а сам генерал Герштенберг. Судя по всему, задание, которое он мне хочет доверить, — плод исключительно его собственной фантазии.

— Лейтенант Грольман, сейчас вам представят румынского майора, с которым вы побеседуете. Этот румын не знает немецкого, так что попрошу вас переводить.

В это время справа от полковника Руди, метрах в трех от карты, бесшумно отворяется замаскированная обоями дверь. Это, стало быть, и есть дверь «Р»?

Герштенберг продолжает сидеть, удобно погрузившись в кресло и не обращая ни малейшего внимания на движение у себя за спиной.

Румынский офицер входит, дверь за его спиной с той же плавностью и легкостью захлопывается — сопровождающий остается за дверью.

— Подойдите поближе, господин майор, — подает голос Герштенберг, даже не оглянувшись.

Румынский офицер, видный парень с густой черной шевелюрой, обходит кресло и останавливается перед двумя немецкими офицерами. Видно, что он разъярен и с трудом сдерживается» Судя по погонам — пехота. Вопреки моим ожиданиям ни Герштенберг, ни полковник Руди даже не делают попытки привстать, как это положено строевым офицерам, не говоря уже о вежливости.