Не каждый способен пережить выживание[924].

Глава 31 Забытая сила

Глава 31

Забытая сила

1945 год

Могло так случиться, что Рене и не выпало бы выступать именно перед этой группой членов кибуца, но лекционный тур так или иначе приводил ее к удивительным открытиям. Однажды несколько бывших связных, выступая в лагере для перемещенных лиц, упомянули ее имя, и мужчина в зале потерял сознание.

Это был брат Рени[925].

Цви Кукелка сбежал в Россию и вступил в Красную армию. Их младший брат Аарон тоже спасся; он выжил в трудовом лагере благодаря своим светлым волосам, миловидности, обаянию и мелодичному голосу – он пел в церковном хоре. Цви содержался в убогом лагере для перемещенных лиц на Кипре вместе с беженцами. Оба брата в конце концов добрались до Палестины[926].

Несмотря на предчувствия, Реня в глубине души лелеяла надежду, что Сара жива, – ведь никогда нельзя было знать наверняка. Но, прибыв в Палестину, она узнала, что сестру схватили в городе Бельско, неподалеку от словацкой границы, вместе с группой товарищей и сирот[927]. «Пожалуйста, позаботьтесь о моей сестре Рене»[928], – такова была ее последняя засвидетельствованная просьба.

В 1945 году Реня нашла новую аудиторию в лице читателей ее книги. Воодушевленная поэтом и политиком Залманом Шазаром[929], она закончила свои воспоминания на польском языке. Издательство «Hakibbutz Hameuchad», опубликовавшее мемуары многих выживших участников движения, заказало перевод ее книги на иврит Хайму Шалому Бен-Авраму, знаменитому израильскому переводчику[930]. Ивритское издание было хорошо встречено; первые бойцы Пальмаха, элитной бригады подпольной армии ишува, носили ее с собой в рюкзаках[931].

Отрывки из нее были переведены на идиш и напечатаны в книге «Женщины в гетто» Советом работниц (теперь – «Наамат»). В 1947 году полную версию книги на английском под названием «Побег из преисподней» выпустило «Sharon Books», издательство с тем же адресом в центре Манхэттена, что и у Совета работниц. Предисловие написал Людвиг Льюисон, писатель, переводчик классических произведений европейской литературы и один из основателей Университета Брандайза[932].

В конце 1940-х о «Побеге из преисподней» писали журналисты: в одной статье книга упоминалась в связи с (избыточным) распространением литературы о Холокосте в Америке, в другой – рекомендовалась для чтения студентам[933]. В свидетельствах по меньшей мере одного из людей, переживших Холокост[934], содержалась критическая отсылка к книге как сосредоточенной только на деятельности «Свободы». Участвовала Реня и в издании «Заглембской книги памяти»[935], составленной из воспоминаний выживших, и в антологии, посвященной Фрумке и Ханце. Писательство было для нее целительным занятием. Оно направляло ураган ее чувств в словесное русло. Испытав таким образом катарсис, Реня могла двигаться дальше[936].