Мысль эта отрезвила, и он, улыбнувшись, сказал:

– Мне пора уходить.

Когда девушка принесла его одежду, Захарий, порывшись в карманах, протянул ей горсть монет, но она помотала головой и, поклонившись, вышла.

Почти сразу дверь отворилась, впустив Чана, и у Захария, пока он натягивал сюртук, возникла неприятная мысль: не наблюдал ли хозяин за всем происходившим в комнате?

Однако Чан, вновь оживленный и деловитый, ничем не проявил свою осведомленность.

– Что ж, мистер Рейд, я надеюсь, визит доставил вам удовольствие и положит начало нашему долгому партнерству.

– Благодарю вас, сэр, – промямлил Захарий. – Я тоже на это надеюсь.

– Уверен, мы с вами поладим. – Чан пожал ему руку. – Должен сказать, вы очень напоминаете мистера Бернэма, с которым я долго вел дела. Вы с ним чрезвычайно похожи.

– Спасибо, мистер Чан, вы мне польстили.

Для Чжун Лоу-сы и его приближенных бой у заставы знаменовал поражение по всем статьям. Они всё видели собственными глазами, однако не сумели убедить комиссара Линя в истинности своих свидетельств. Командарм, раньше добравшийся до комиссара, уверил его в своей безоговорочной победе: мол, англичане, понеся огромные потери, обратились в бегство. Глава района, соседнего с Макао, и другие официальные лица подтвердили ложные сведения, а те, кто пытался сказать правду, сильно уступали им числом и чином.

В результате комиссар поверил фальшивой версии командующего и отразил ее в своем докладе императору.

– Если уж Линь Цзэсюя обвели вокруг пальца, – с горечью сказал Комптон, – можно ли надеяться, что истина все-таки достигнет Запретного города?[88]

Однако вскоре стало ясно, что оградить императора от событий на побережье не удастся.

Бой под Макао еще был свеж в памяти, когда в Гуанчжоу узнали о том, что отряд английских кораблей вошел в устье реки Бай и встал неподалеку от Пекина. Угроза, нависшая над столицей, вынудила высокопоставленного мандарина по имени Цишань, главу провинции, принять меморандум, который англичане так долго пытались передать императору.

Содержание документа ошеломило сверх всяких ожиданий: помимо немалого числа иных требований, британцы выдвигали иск на шесть миллионов испанских долларов в компенсацию за опий, годом ранее конфискованный комиссаром Линем. И вдобавок настаивали на передаче им одного острова под торговую базу.

Самое удивительное, что англичане не признали своей вины – ни словом не обмолвились о контрабанде, бесконечных провокациях и отказе соблюдать китайские законы на китайской земле. Напротив, всю ответственность они возложили на комиссара Линя, якобы совершившего бандитский разбой. Похоже, огневая мощь их кораблей наделяла англичан правом выдавать черное за белое.