Оказавшись под сильным давлением, комиссар направил императору пространное письмо, в котором пытался объяснить свои промахи и неудачи. Признавая отдельные ошибки, он подчеркивал, что во всех своих действиях руководствовался ясными указаниями императора, и гневно обвинял купцов Гуанчжоу, которые, по его словам, состояли в тайном сговоре с англичанами, во всем им потакая.

Пока еще было неизвестно, как император воспринял это послание, но уже прошел слух, что доводы комиссара его не убедили. Поговаривали даже, что он согласился выдать Линя британцам, дабы те покарали его, как сочтут нужным.

Для Чжун Лоу-сы и его советников слухи эти уподобились дрожанию земли, и они уже не могли отмахнуться от признаков близкого обрушения свода их власти. Всякий день отмечался новыми толчками и отголосками, принимавшими вид молвы и напоминавшими о том, что земля уходит из-под ног.

Из рассказов печатника Нил узнал о том, что среди многочисленных группировок в официальных кругах Гуанчжоу развернулась борьба за власть. Стало ясно, что люди неортодоксальных взглядов вроде Чжун Лоу-сы терпят сокрушительное поражение. Нынче взошла звезда традиционалистов, а тех, кто ратовал за изучение чужеземного опыта, окутали миазмы подозрительности.

Последние события затронули не только власть имущих, простые люди тоже ощутили последствия блокады Жемчужной реки. Слухи о захвате Тинхаэ, Макао и других городов породили большие волнения. Все, кто имел связи с иноземцами (а таких в Гуандуне было немало), попали под подозрение. Повсюду говорили о хань-чиэн, фаан-гват-цзай и чиэн-шан – изменниках, смутьянах, шпионах и вероломных купцах, спевшихся с британцами.

На семье Бабурао ситуация сказалась особенно остро. Все уже знали, что индийские хаак-гвай, солдаты и матросы, на пару с английскими фаан-гвай свободно разгуливают по побережью, а связь Бабурао с бенгальцами, как и то, что лодка-кухня Аша-диди потчует главным образом ачха, ни для кого не было секретом. Возникшие серьезные неприятности не оставили семье иного варианта, как прикрыть харчевню.

После боя под Макао минуло два месяца, и одним прохладным осенним вечером в дверь Нила постучали. Комптон выглядел совершенно убитым.

– Я с плохими вестями, А-Нил…

Комиссар Линь, поведал печатник, смещен с должности, причем в оскорбительной манере: император направил письмо его заместителю, обращаясь к тому как к преемнику главы провинции.

– Без всяких уведомлений великого человека убрали, точно пешку, обмолвившись о том в письме к его подчиненному. Вот она, награда за честную и верную службу императору!