– Нет, мистер Рейд! – прошипела Полетт. – Вам нечего добавить к сказанному в письме! Теперь я знаю, что вы лжец и предатель. Человек, слово которого ничего не стоит. Что бы вы там ни собирались поведать, мне это ничуть не интересно.

От ярости, с какой это было сказано, Захарий опешил, и многократно отрепетированное извинение застряло у него в горле. Теперь он уже не понимал, почему пошел на поводу у миссис Бернэм и с какой стати должен заглаживать недоразумение, возникшее по ее вине. В прошлом он немало сделал для Полетт, в благодарность за труды получив сплошные огорчения, и сейчас хотелось одного: чтобы она раскаялась в своих даже самых необидных словах. И тут взгляд его упал на дальний конец палубы, где Кесри, салютуя флагу, стоял навытяжку с саблей наголо. Захарий мгновенно сообразил, что ему надо сказать.

– Стало быть, вы, мисс Ламбер, уверены, что я не могу сообщить вам ничего интересного?

– Да, уверена.

– Ладно, попробую доказать, что вы ошибаетесь. Видите вон того рослого сипая, хавильдара? – Захарий показал на Кесри, командовавшего отделением. – Я думаю, вам было бы чрезвычайно интересно узнать, кто он такой.

– Почему это? И кто он?

Для пущего эффекта Захарий выдержал театральную паузу.

– Брат Дити, вашей подруги по “Ибису”.

Ошеломленная Полетт отпрянула.

– Я вам не верю, мистер Рейд, – дрогнувшим голосом сказала она. – Вы столько раз меня обманывали, как я могу положиться на ваши слова?

– Я говорю правду, мисс Ламбер. Мы с хавильдаром плыли на одном корабле, на “Лани”. Он как-то прознал, что я был на “Ибисе”, и завел разговор о своей сестре. Я поведал ему все, что знал. Хавильдар просил сохранить это в тайне, и я уважил его просьбу, вплоть до сегодняшнего дня. Теперь вы знаете, кто он, и, возможно, это напомнит вам, что ради Дити той ночью вы пришли в мою каюту на “Ибисе”, ради нее умоляли не препятствовать побегу ее мужа и его друзей. Я исполнил ваше желание, после чего долгое время томился в застенке и спал на холодном каменном полу, тогда как вы… – нахлынувшие воспоминания о перенесенных тяготах придали злости словам, – нашли приют у богача и почивали на ложе из роз.

Повисло глухое молчание, Полетт не нашлась, чем ответить на выпад.

– Да, мисс Ламбер, “Ибис” породил много тайн, и я честно их хранил. Не такой уж я лжец и предатель, каким вы меня выставили.

И тут Полетт как обухом ударило, до нее дошел потаенный смысл этих слов: сколько ни пытайся покончить с Захарием, ей никогда от него не избавиться, ибо узы “Ибиса” подобны живому существу, наделенному силой дотянуться из прошлого и перечеркнуть желания тех, кто однажды попал в его сети. Казалось, кто-то потешается над ее иллюзией, что она может свободно распоряжаться своей судьбой.