Вдали, у подножия холма, вновь возникли пламенные всполохи – “Куин” и “Немезида” начали второй акт бомбардировки, теперь обстреливая береговые огневые позиции. А потом раздался грохот, перекрывший все иные звуки, – сработали заряды саперов, заложенные под заграждения. Осели дым, осколки дерева и камней, и Раджу увидел майора Пратта, который с саблей наголо устремился к пробитой в стене бреши, ведя за собой подразделение морских пехотинцев.

Музыканты изготовились к тому, что бенгальская рота ринется следом, однако возникший перед ними тамбурмажор отдал иной приказ: играть не сигнал к атаке, но оповестить сипаев о маневре – перемещении на левый фланг к излучине реки.

Что происходит? Они наступают или отходят? Раджу было все равно, он думал лишь о том, чтоб не отстать от своих.

Крутой спуск с холма заставил роту постепенно убыстрить шаг, а вскоре все уже неслись бегом. Один за другим музыканты опустили флейты, отказавшись от попыток что-либо сыграть, ибо на это не хватало дыхания. Водная синева, замаячившая впереди, уведомила о близости подножия холма.

Очередной поворот дороги вывел сипаев на зады форта, который обстрелом двух кораблей, еще не покинувших боевую позицию, был превращен в крошево. Береговую полосу усеивали тела убитых, матросы втаскивали на палубы уцелевших солдат, беспомощно бултыхавшихся в воде.

Мчавшийся в авангарде Кесри увидел, как из ворот форта хлынули сотни китайских бойцов, отступивших под натиском морских пехотинцев, ведомых майором Праттом. Казалось, после кошмара артиллерийского обстрела они только рады сойтись в рукопашной.

Но сипаи, уже готовые к бою, сперва шквальным огнем скосили передовые цепи, посеяв панику в смятых рядах неприятеля, а уж затем, обнажив сабли и примкнув штыки, ринулись в атаку.

Столкновение с врагом породило волну, которая, пробежав по боевым порядкам сипаев, замедлила их продвижение. Раджу не ожидал столь резкой остановки и ткнулся лбом в спину переднего флейтиста. Он и Дики замерли, уронив руки с бесполезными флейтами, которые уже не могли состязаться с лязгом металла, заглушавшим даже крики умирающих.

Однако неодолимый напор задних рядов придвинул двух музыкантов к центру бойни, заставив переступать через тела поверженных защитников форта. Одежда почти всех китайских солдат, даже тех, кто еще оставался на ногах, была опалена или сожжена. При всяком попадании пули или удара штыком она вдруг вспыхивала, превращая ее обладателя в факел.

Внезапно из дымного облака материализовался тамбурмажор и приказал ребятам расчистить дорогу от трупов. Засунув флейты под ремни, они ухватили одного мертвеца за ноги и, оттащив в сторону, сбросили с обрыва на узкую полоску прибрежной земли, где уже лежала, местами в два-три слоя, куча трупов. Какие-то бревнами покачивались в воде, на других еще горела одежда.