– Господи боже мой! – Миссис Бернэм прижала ладонь ко рту. – Я выставила себя дурой? На похоронах китайцы не одеваются в черное? Мне съездить переодеться?

– Не надо, это мелочи, – сказала Ширин. – Важно, что вы здесь.

Миссис Бернэм пожала ей руку.

– Иначе и быть не могло, дорогая, я приехала, как только узнала.

Все поспешили за тележкой, ушедшей далеко вперед.

Старую тропу от деревни расширили и вымостили, завтра эту дорогу поименуют в честь королевы; работы еще не закончились – бригады рабочих устанавливали мильные столбики и сгребали мусор.

Тележка остановилась на гребне холма перед спуском в Долину Счастья, с дальнего края которой надвигалась грозовая туча.

– Сейчас ливанет, – сказал Задиг-бей. – Надо где-то переждать.

Процессия сошла с дороги и укрылась под деревьями на обочине.

Сверху хорошо просматривалась береговая линия гонконгской бухты. Год назад, когда Ширин впервые пришла к могиле мужа, на берегу было всего лишь несколько деревенек. А сейчас куда ни глянь – склады, казармы, плацы, базарчики, скопление лачуг. Уже готовились первые торги там и сям размеченными земельными участками, кое-где сампаны и джонки стояли так кучно, что казались продолжением берега.

А на том месте, куда утром вынесло тело Фредди, уже установили большой пограничный знак. Год назад именно там Полетт, возвращаясь из питомника, увидела незнакомца, сидевшего на берегу. Сейчас она отерла слезы, навернувшиеся от воспоминания.

Миссис Бернэм взяла ее под руку:

– Вы тоскуете по нему?

Полетт закрыла руками лицо.

– Не могу поверить, что и он покинул меня, – давясь рыданиями, выговорила она.

Казалось, салют в ознаменование дня рождения королевы, прогремевший на Вампоа, еще больше усилил жару и влажность, напомнив о непереносимой духоте, всегда предшествовавшей сезону дождей на родине Кесри.

Погрузка на десантные суда – разносортные джонки, собранные накануне, – шла очень долго. Лишь в три часа дня “Немезида” начала движение, имея на буксире не меньше тридцати лодок. В пути случались задержки из-за атак зажигалок, и потому к месту высадки – деревне Цинпу, расположенной к северу от Гуанчжоу, – прибыли всего за час до темноты.

Кесри и капитан Ми стояли на палубе джонки, выделенной бенгальским волонтерам. Через подзорную трубу капитан разглядывал клиновидный берег: четыре бастиона, которые он показал на карте, едва просматривались сквозь дымку.

Расстояние между берегом и фортами и впрямь было невелико, три-четыре мили, как и говорил капитан, но Кесри сразу понял, что одолеть сие пространство будет весьма непросто. Ландшафт был удивительно похож на окрестности его родной деревни в Бихаре: лоскуты полей в зеленых побегах – посевы риса, залитые водой. Кесри помнил, что межи, прорезавшие поля, узкие, не шире ступни, и очень скользкие. На них частенько оступались и падали даже многоопытные крестьяне, а что уж говорить о сипаях, обремененных ружьями и пятидесятифунтовыми ранцами.