– На раненых не отвлекаться, – сказал он подчиненным. – Мы не спасательная команда. Наша задача – освободить улицу, а не нянчиться с калеками, так что просто оттаскивайте бедняг в сторону, и пусть лежат до прибытия помощи. Чем быстрее очистим дорогу, тем раньше сможем поставить несколько пушек на холме и покончить с годдэмами. За работу!

Пули, время от времени посылаемые с высот разрозненными застрельщиками, напоминали, что сражение еще не выиграно, и Лу, бодро шагавший во главе отряда, отметил, что бой по-прежнему идет в непосредственной близости от кромки плато. Через какое-то время донесшиеся сверху вопли возвестили о том, что битва и вовсе может быть проиграна.

Воплями этими был отмечен тот момент, когда фаланга красномундирников врезалась в атакующих французов и столкнула их с плато. Теперь уже британцы, под своими яркими знаменами, атаковали, спускаясь по склону к деревне. Французские вольтижеры бежали к подножию, чтобы укрыться за каменными стенами. Авангард французских гренадер, пятившихся под натиском охваченных жаждой мести врагов, накрыла паника, но Лу испытывал только восторг. Господь, похоже, работал по иному плану, нежели маршал Андре Массена. Расчистка улиц может подождать, поскольку генералу внезапно представилась вожделенная возможность отличиться.

Само Провидение отвело его бригаду от левого фланга контратакующих ирландцев. Красномундирники неслись вниз, закалывая французов штыками и забивая прикладами, и потому не заметили два только что подошедших пехотных батальона. Позади ирландцев бесформенной толпой катилась союзническая пехота, также брошенная в новый бой за господство над залитыми кровью улицами Фуэнтес-де-Оньоро.

– Примкнуть штыки! – прокричал Лу и вытащил прямой драгунский палаш.

Стало быть, Массена решил помешать Волчьей бригаде покрыть себя славой? Лу обернулся, чтобы убедиться, что его языческий штандарт поднят надлежащим образом, а затем, как только британцы хлынули на улицы, скомандовал наступление.

Деревня снова стала местом жестоких, кровавых стычек.

– Vive l’Empereur! – заорал Лу и ринулся в бой.

* * *

Стрелок вел огонь со скального бугра, но в кульминационный момент французского наступления его застрелил вольтижер, и теперь Шарп стаскивал окровавленный китель с застывших в неудобном положении рук.

– Перкинс! Ко мне! – Он бросил зеленый китель стрелку. – Пусть твоя девчонка укоротит рукава.

– Есть, сэр.

– Или сделай это сам, – добавил Харпер.

– Я не очень-то умело обращаюсь с иголкой, сержант.

– Да, Миранда тоже так говорит, – сказал Харпер, и стрелки засмеялись.