Шарп прогулялся до скал. Вернувшись в полном составе из расположения Легкой дивизии, стрелки обнаружили, что новых заданий у майора Тарранта для них нет. Сражение свелось к жестокой схватке за господство над деревней, кладбищем и церковью, и противники не столько стреляли, сколько орудовали саблей, штыком и прикладом. Капитан Донахью попросил разрешения присоединиться к подразделениям, обстреливающим французов с плато, но Таррант был так сильно обеспокоен близостью неприятеля, что приказал Ирландской королевской роте оставаться при фургонах, в которые он предусмотрительно распорядился впрячь лошадей и волов.

– Если придется отступать, – сказал он Шарпу, – случится жуткая кутерьма! Но мы должны быть готовы.

Ирландская королевская рота вытянулась в тонкую линию между фургонами и полем битвы, но затем наступление горцев 74-го и коннахтских рейнджеров ослабило бдительность Тарранта.

– Ну и ну, Шарп! Горяченькое дельце.

Полковник Рансимен еще недавно беспокойно кружил между фургонами с боеприпасами, но теперь выдвинулся вперед, чтобы хоть одним глазком взглянуть на происходящее в деревне. Передав поводья своей лошади стрелку, он нервно наблюдал с кромки плато за ходом битвы. Насчет горяченького дельца Рансимен не ошибся. Деревню, еще не остывшую после первых уличных боев, вновь захлестнул вихрь порохового дыма, криков и крови. Батальонам 74-го и 88-го полков удалось пробиться в лабиринт домов, но теперь их продвижение замедлилось, так как французские оборонительные позиции уплотнились. Гаубицы, установленные на другом берегу ручья, начали обстреливать кладбище и верхние улицы, отчего дыма и шума стало еще больше. Рансимен содрогнулся при виде этого безобразия и отступил на пару шагов, но лишь для того, чтобы споткнуться о мертвого вольтижера – своеобразной отметки предела французского наступления. Полковник хмуро уставился на труп.

– И почему их называют прыгунами? – пробормотал он.

– Прыгунами? – переспросил Шарп.

– «Вольтижер», – объяснил Рансимен, – по-французски означает «прыгун».

Шарп пожал плечами:

– Да бог его знает, сэр.

– Может, потому, сэр, что они подскакивают, как блоха, когда по ним стреляешь? – предположил Харпер. – Но насчет этого, сэр, вы не тревожьтесь, – добавил он, перехватив обеспокоенный взгляд Рансимена. – Этот, сэр, – хороший вольтижер, спокойный, потому как дохлый.

Неподалеку от Шарпа и Рансимена, там, где дорога пересекала склон между церковью и скалами, сидел на коне Веллингтон. За спиной у него не было ничего, кроме обоза и склада боеприпасов. Его дивизии защищали плато от французской угрозы на севере и западе, но здесь, в центре, где противник чуть не прорвался, не осталось подразделений. Исчерпав резервы, он не мог ослабить оборону на других направлениях и тем самым открыть французам черный ход, ведущий к победе. Сражение должны были выиграть его горцы и ирландцы, и они оправдывали доверие, отвоевывая в деревне один дом за другим, один горящий сарай за другим…