Нельзя было проходить и мимо того, что муллы, укрывшиеся на стройке за чужими именами, смущали вербованных казахов туманными угрозами о муках ада, ожидающих отступников от веры отцов, вели недвусмысленные разговоры о том, что земля должна во веки веков пребывать такой, какой раз и навсегда создал ее всемогущий аллах, и худое это дело — рвать горы, воздвигнутые им, полосовать землю рельсами… Грех. И мусульманам здесь не место.

Обилие дел — сложных, неожиданных, радостных, неприятных, необходимых, третьестепенных, наиважнейших… Волков уставал очень, но ему хотелось думать, что вот в таком же состоянии приподнятости находились люди во время гражданской войны, в которой он из-за позорной молодости лет не принял участия.

Чего только не случалось на стройке… Пришла как-то, вся в слезах, молодая женщина. Из поселкового Совета ее родителям отправили письмо с требованием забрать дочь — по причине распутного поведения. Приходится откладывать в сторону дела и заниматься спешным расследованием. В поссовете пожимают плечами — у них такого письма никто не отправлял. Потом выясняется — это ей отомстил бывший муж. Что-то надо предпринимать, чтобы отбить у него охоту к подлости.

Балхаш… Далекий, глухой. И каких только тут не повстречаешь людей. Вот хотя бы… Волков довольно часто сталкивался по делам с Соловьевым из коммунального отдела. Ничего особенного он за ним не замечал — работник как работник. А потом оказалось, что Соловьев — никакой не Соловьев. Настоящая его фамилия Балакин. В прошлом кулак. А еще во времена гражданской войны Балакин добровольцем ушел в карательный отряд к Колчаку. Производил налеты на сибирские села, где оставались семьи красноармейцев и коммунистов. Расстрелы, насилия. Балакин принимал участие и в расстреле девятнадцати коммунистов в Нижнесиняхинском сельсовете.

Он хотел отличиться на этой черной работе. И отличился — его произвели в офицеры, назначили начальником карательного отряда. Когда же с белогвардейщиной было покончено, Балакин незамеченным вернулся к своему хозяйству. В 1931 году за невыполнение заданий по хлебозаготовкам был осужден к двум годам лишения свободы. Но ему удалось бежать из-под стражи, а затем, добыв чистые документы, он завербовался на Балхаш плотником. Здесь и продержался три года, стал даже профоргом.

На Балхаше были обнаружены и взяты крупные рецидивисты-налетчики, проходившие по мокрому делу, — Кузнец и Бабаджан. Они в Сибири совершили побег из мест заключения и рассчитывали до поры до времени затеряться среди массы вербованных на далекой казахстанской стройке, где даже злосчастному Макару не могло бы прийти в голову гнать пасти своих телят.