Но — не затерялись, и вскоре их можно было снова увидеть на строительной площадке, только под охраной конвоиров. А среди горлохватской шпаны резко выделялся аристократическими манерами, дорогими костюмами, душистыми папиросами «медвежатник», хороша известный многим уголовным полициям Европы, любимый ученик и наследник короля сейфов — Адмирала Нельсона, того самого, о котором впоследствии написал рассказ Л. Р. Шейнин.

Встречались и другие, случайные. Так, во время торжеств и митингов на Прибалхашстрое играли — заслушаешься — ленинградские музыканты. Духовой оркестр в полном составе, во главе с «капельдудкой», прибыл на берега бухты Бертыс даже со своими инструментами. Лабухам пришлось совершить это не близкое путешествие по той простой причине, что однажды на поминках они слишком усердно угощались и по дороге домой, на Невском, поздней ночью грянули во всю медь «Боже, царя храни…»

Дел у Волкова было много, но как-то сил хватало на все — молодость, что ли… Вечером — побывать на репетиции джаз-оркестра, созданного его тезкой — Ванькой Зюзиным, комсоргом с ТЭЦстроя. И не только охота новинки послушать — надо посмотреть, все ли кружковцы добросовестно посещают занятия. Лабухам скоро домой, трудно предположить, что они захотят остаться. А какой же праздник или субботник без музыки?

После репетиции — ночью, попозднее, — пройти по баракам и землянкам, заглянуть в жилые юрты. Вчера выдавали зарплату, а есть тут некоторые, что зарабатывают на жизнь очком или бурой, и опять и опять подпольные банкометы, с запрятанным в рукаве тузом, приманивают новичков робкими выигрышами, чтобы потом пустить в чем мать родила. Говорят, снова, нарушив зарок, взял колоду в руки известный такой банкомет — Ветров…

…Но как бы он ни был занят, успел ли ночью поспать или нет, — Волков на протяжении дня заглядывал в лабораторию, а уж если сверхсрочные дела не позволяли, то хотя бы звонил: как с пробной плавкой? Коунрадская руда поначалу плохо поддавалась обогащению. Многие сотни опытов, но твердая технология процесса так пока и не установлена.

Об этом у Волкова было много разговоров с Камалом Кадыржановым, одним из первых на Прибалхашстрое инженеров-казахов — Камал приехал сюда еще раньше него, в марте 1933 года, стал мастером на опытной обогатительной фабрике и вместе с другими специалистами ломал голову над тем, как заставить коунрадскую руду отдать медь.

Камал кончал Институт цветных металлов, и при встречах с ним Волков мог досыта наговориться о Москве, помечтать — как хорошо было бы завалиться под вечер в парк культуры или проехать по всем станциям метро — при них метро еще только начинали строить.