Базыл был уже способен на большее, чем просто подтаскивать к продолбленной скважине мешки со взрывчаткой. В мае 1941 года он сдал экзамен и получил права взрывника.

Он и сам был теперь из рода коунрад, но связи с Кызыл-Араем не терял. Там же по-прежнему его дядя, брат отца Мукажан. Там и другая родня. Там его ровесник и товарищ по детским играм и проказам Саттар.

Приезжая в гости, Базыл звал Саттара идти к ним в карьер. И тот готов был уже ехать. Но приход Саттара Орунбаева на Коунрадский рудник задержался на шесть долгих лет. До этого он успел от начала и до конца пройти по войне. А Базыла так никуда и не отпустили.

Базыл никогда не слышал нарастающего рокота немецких бомбардировщиков и не знал, что такое затемнение. Как и прежде, днем в карьере, между четырьмя часами и пятью, грохотали взрывы. От этих взрывов не летели под откос вражеские эшелоны, не поднимались на воздух склады с боеприпасами.

…Коунрадские взрывы отзывались за тысячи километров артиллерийскими раскатами.

В о й н а… П о б е д а… Два эти слова — и в памяти не только атака на рассвете в дождь и слякоть, или сумасшедший артобстрел, который невозможно вынести живому человеку, или пулеметные очереди, прошивающие цветными строчками ночную темноту, или поиски разведчиков в обманчивой недолгой тишине переднего края.

Было и другое.

Это другое и сегодня, двадцать с лишним лет спустя, не потускнело в памяти балхашских старожилов.

Ваня Волков к тому времени стал Иваном Тимофеевичем Волковым, начальником цеха крупного дробления, цеха, откуда руда шла на обогатительную фабрику. А у них если из двадцати четырех мельниц работало четырнадцать или шестнадцать, так это был праздник. Не хватало того, не хватало другого. Когда всеми правдами и неправдами раздобыли новую транспортерную ленту, то из старой — латаной-перелатанной — не выкроились бы подметки на пару сапог.

Все они знали простую арифметику: 1 тонна меди — это 150 снарядов. Сто пятьдесят ударов по скоплению фашистских танков или по наступающим цепью гитлеровцам. Но чего стоило добыть эту самую тонну! Перед войной, когда комбинат на Балхаше только входил в силу, на него работало семьдесят предприятий. Война сразу оборвала эти связи. Например, Уралмаш целиком переключился на танки и уже ничем не мог помочь Балхашу. Другие заводы — как Ново-Краматорский — оказались под немцем.

Делать было нечего, приходилось срочно налаживать у себя стальное литье. Или пробовать, не удастся ли заменить обычную футеровку чугунной. Хорошо еще, оказалось, что на день, на два, но можно…