Даже на сто марок серебра не променял бы я удовольствия наблюдать за унижением недруга. Однако стоило Ричарду отвести взор, как рыцарь посмотрел на меня с ненавистью. Я встретил его взгляд, не заботясь о том, что вражда наша стала сильнее, чем когда-либо.

– Руфус! – раздался голос де Дрюна.

– Что такое?

Я оторвал глаза от Фиц-Алдельма, снова кинувшегося извиняться перед Ричардом.

– Вон тот знатный человек – ты его знаешь?

Де Дрюн мотнул головой. Мимо нас на доброй серой лошади проезжал мужчина с мясистым лицом и в алой тунике, которого я заметил только сейчас. Все, от дорогих сапог до золотого перстня на левой руке, кричало о богатстве.

В памяти что-то забрезжило.

– Он водил дружбу с Джефри. Несколько лет назад я видел, как они разговаривали.

– Я сразу понял, что не обознался, – ухмыльнулся де Дрюн.

– Сир, – обратился я к Ричарду. – Видите того жеребца и седока на нем?

Герцог посмотрел и улыбнулся, не веря своим глазам.

– Чтоб мне провалиться! Да это же Петр Сейян, или я язычник! – Потом, понизив голос, он сказал: – Сейян принадлежит к семейству, управляющему Тулузой от имени графа Раймунда. Он один из ближайших советников графа и немало поспособствовал вражде между нами. По коням!

Что делал тут Сейян без эскорта, ума не приложу, но ему пришлось поплатиться за это не далее как через милю, когда мы его настигли. Окруженный, под угрозой направленных на него клинков, он безропотно позволил Рису забрать поводья.

Радости Ричарда не было предела. Он вручил де Дрюну висевший на поясе кошель с серебряными пенни, а мне пообещал настоящего дестрие. В последние годы я взял несколько пленников средней руки и получил за них выкуп, но все же обученный боевой конь оставался мне не зубам. Пока я, запинаясь, благодарил его, герцог отсалютовал мне флягой.

– Там, куда мы направляемся, Руфус, тебе понадобится настоящая лошадка.

Это было отрезвляющее напоминание о том, что далеко-далеко, за тысячи миль отсюда, нас ждет война, – но оно ненадолго остудило наш пыл.

Когда я по просьбе герцога рассказал, откуда взялась моя новая одежда, все расхохотались. Кроме Фиц-Алдельма, ехавшего последним.

Десять дней спустя Кагор пал, и мы переместились под стены Тулузы. Ричард требовал встречи с Раймундом, но дела пошли не так, как предполагалось. Хотя у нас в руках оказался Петр Сейян, Раймунд захватил двух рыцарей герцога, проезжавших по его землям на пути из испанской Компостелы. Раймунд согласился отпустить их, но в обмен на освобождение Сейяна. Ричард отказался, и рыцари остались у Раймунда. Переговоры шли несколько дней, но так никуда и не привели. При герцоге не было осадных машин, чтобы предпринять успешную осаду Тулузы, и все это знали.