– Я хочу этого, сир. Да.

Герцог хлопнул меня по плечу с такой силой, что я едва не пошатнулся.

– Оставайся при мне, покуда я буду королем, и будешь восстановлен в своих правах. – Он помолчал немного, потом добавил: – После Крестового похода, разумеется.

– Я ваш человек, сир, – сказал я, преклоняя колено. – С того самого дня в лесу близ Саутгемптона.

Ричард не ответил. Внезапно встревожившись, я поднял голову.

Он смотрел на меня со странным выражением на лице.

– Принеси свой меч и шпоры.

Сердце у меня забилось чаще. Не снится ли мне все это? Я повиновался.

– Мне следовало сделать это давным-давно, – сказал герцог, когда я вернулся.

И вот холодным октябрьским утром в лето Господа нашего 1188-е жизнь моя переменилась навсегда. Ритуал состоялся не в церкви и не в большом зале, но у коновязи в воинском лагере. Свидетелей не было, только Поммерс, Дьябло и их товарищи. Меня это совершенно не заботило. Герцог лично пристегнул мне шпоры и препоясал мечом, а также нанес мне колле – удар клинком плашмя, призванный напоминать о рыцарской клятве, которую я дал вслед за этим.

Ричард посвятил меня в рыцари, и взамен я поклялся быть его вассалом до самой своей смерти.

Распираемый восторгом и гордостью, я отправился будить Риса, а заодно Луи и Филипа, с которыми мы делили палатку. Все трое обрадовались, а Рис и вовсе расплакался, целуя мне пальцы. Со смехом подняв его на ноги, я объявил, что отныне он – мой оруженосец. Весь день с губ его не сходила улыбка. Овейн серьезно пожал мне руку, приветствуя мое вступление в священное братство, а потом отправился раздобыть флягу вина. Де Дрюн поздравил меня, но больше ничего не сказал. Так он вел себя по временам, но я видел, что он очень обрадован.

Фиц-Алдельм, как я надеялся, не догадывался о случившемся. Когда час спустя нам довелось столкнуться у герцогского шатра и он скривил губы, мне с трудом удалось скрыть радость.

– Утро доброе, сэр, – произнес я.

Он посмотрел на затянувшие небо седые тучи.

– А оно доброе?

– Думаю, да, сэр. – Он собрался было идти дальше, но я ухватил его за руку. – Минуту, сэр, если позволите.

Он развернулся, сверкнув глазами, и потянулся за ножом.

– Как смеешь ты касаться меня, дерьмо ирландское?