За столом к нам присоединились де Бетюн и де Шовиньи, а чуть позднее — Торн. Мы угощались ломтями свежеиспеченного хлеба, намазанными медом, а также изысканными фруктами: инжиром, гранатами, плодами рожкового дерева, райскими яблоками.

— День пришел, — сказал де Шовиньи.

— Думаешь, Саладин выполнит наши требования? — спросил я.

— Истинный Крест, полторы тысячи наших и сто тысяч динаров, — напомнил де Бетюн.

— Буду приятно удивлен, если это случится. — Очистив райское яблоко, де Шовиньи положил в рот кусочек и продолжил, жуя: — Вот только откуда он возьмет деньги, а? Сами подумайте. Наши разведчики не обнаружили ни одного каравана верблюдов, подходящего с севера или с юга, со стороны Багдада, Дамаска или Египта.

— И ни один сарацинский корабль после окончания осады не прибывал сюда, — добавил я.

— Вот именно. Если только в лагере у Саладина не припрятана огромная казна, но это невероятно, у него нет монет.

С его рассуждениями трудно спорить, грустно подумал я.

— Значит, он просто тянет время.

— Как делал это девять дней назад, когда вы встречались с Сафадином, — сказал Торн; мы посвятили его во все подробности.

— Угу, — подтвердил де Шовиньи.

— Он может потребовать выдачи всех захваченных при падении города пленников, зная, что половина их — в Тире, у Конрада, — сказал я.

Епископ Губерт и граф де Дре вернулись пару дней назад с пустыми руками. Конрад сделал нелепое встречное предложение: пусть Ричард поделит между ними Истинный Крест. Король потерял остатки терпения и послал герцога Гуго Бургундского в Тир, строго наказав не возвращаться без пленников.

— Они прибудут через день-два, — заметил де Шовиньи. — Если Саладин не дурачит нас, то вполне может подождать. Но если у него что-то на уме…

— Ричарда долго за нос водить не получится, — заявил я. — Ему известны бродящие по лагерю слухи: французы недовольны, что поход на юг до сих пор не начался, что Ги жалуется своим соратникам.

— Нашим людям дела нет, — сказал Торн. — Они слишком заняты: пьют и распутничают.

Мы посмеялись — рыцарь говорил правду. Акра издавна славилась как притон порока, полный таверн и борделей. Едва закончилась осада, как вино снова полилось рекой, проститутки начали стекаться в город в огромных количествах бог весть откуда. Держатели тех и других процветали, торговля кипела круглые сутки.

Де Шовиньи хлопнул в ладоши:

— Хватит болтать про вино и размалеванных женщин. Есть дела поважнее. Пора отправляться на место сбора.

Все встали из-за стола, горя желанием услышать речь Сафадина.