— Человека необязательно поджидает какой-то один конец, — возразил я, думая о том, сколько раз за минувшие годы я должен был умереть.

Он выпятил подбородок, как делал всегда, когда думал.

— Если уж Грайр меня не убил, никакому вонючему турку это не по зубам.

Я не верил, что свидание со смертью в Акре как-то увеличивало вероятность выживания для Риса, но если он в это верил, ради бога.

— А вы? — спросил он.

— Мне страшно, — признался я. — Но тут ничего нового.

— И тем не менее вы будете сражаться.

— Разумеется. Как лев.

— Я тоже.

— Мне это известно.

Он затянул пояс, поправил кинжал и колчан с арбалетными стрелами.

— У вас свой путь, у меня свой. Пойду оседлаю для вас Поммерса, а потом растолкаю лежебоку де Дрюна. Он еще дрыхнет, или я плохо его знаю.

— Я позабочусь о Поммерсе. Иди будить де Дрюна.

Мы могли не встретиться до конца боя. И вообще больше никогда, нашептывал лукавый. Вполне вероятно, что по меньшей мере один из нас к концу дня остался бы лежать, пронзенный стрелой, на горячем песке. Мне стало больно, что я, быть может, не увижу снова Кайрлинн или Джоанну. Мысль о возможной гибели Риса тоже угнетала.

Я протянул руку:

— До скорого.

Рис протянул свою, и мы обменялись крепким рукопожатием.

— До скорого, — сказал он. — И да хранит вас Бог.

— И тебя.

Я пошел прочь, не желая, чтобы он видел чувства, отразившиеся на моем лице.