Напрасная надежда. В уме уже возникали картины грядущего дня, и сердце забилось чаще. Перебравшись через Риса, я расшнуровал полог и вылез наружу. Воздух был свежим и, о Господь распятый, таким прохладным! Я наслаждался его прикосновением к обнаженной коже и мечтал, чтобы это продолжалось весь день. При такой температуре я готов был драться с сарацинами хоть вечность.

Звезды над головой меркли. На востоке пробивалась полоска света — до зари оставалось, наверное, около часа. Хорошее время для подъема, решил я и направился между палатками к ближайшей отхожей канаве. Вонь ударила в ноздри шагов за пятьдесят. Уже виднелись сидевшие на корточках люди, и, судя по жутким звукам, с животом у них не все обстояло благополучно. Радуясь, что мне требуется лишь опустошить мочевой пузырь, я нашел тихое местечко и приступил к делу.

Когда я вернулся, Рис ворочался.

— Выспался? — спросил я.

— Ага. — Он недоуменно воззрился на меня. — А почему нет?

— Немногие в ночь перед боем спят сном младенца, — ответил я несколько раздраженно.

— Вы, как понимаю, не из их числа? — заметил валлиец.

Вместо отповеди я предложил:

— Давай-ка сходим к реке, прежде чем к ней устремится все войско.

Мы не только наполнили мехи и напились вволю, но также наскоро окунулись — истинное наслаждение перед жарким днем. Освежившись, мы направились к палатке, обсыхая на воздухе. Рис, хороший едок, умял за завтраком немало хлеба с сыром и вяленой кониной. Я поел немного, и то лишь потому, что следовало подкрепиться перед боем.

Я начал одеваться и снаряжаться, Рис помогал, когда было нужно. Мы не разговаривали. Он с де Дрюном отправлялся в замыкающий отряд, одно из самых уязвимых мест войска, и совсем казался не встревоженным, тогда как я не знал, увидимся ли мы снова. У человека темного такое поведение объяснялось бы недостатком разумения, неспособностью осознать опасность, но Рис обладал острым умом.

В итоге я не выдержал:

— Ты не переживаешь?

— Насчет сегодняшнего?

Я от души пихнул его:

— Нет, насчет плохого урожая в Стригуиле!

Широкая ухмылка.

— Со мной все будет хорошо.

— Как ты можешь знать?

— Смерть должна была забрать меня раньше — под Акрой, когда я устроил состязание с сарацинским стрелком по имени Грайр.