— Зато Конрад…

— Да, это мерзавец другого рода. Беспринципный, ловкий, пользующийся поддержкой.

— И коварный. Не забывай о его попытках заключить союз с Саладином.

По словам лазутчиков короля, союз этот не состоялся только по той причине, что Саладин потребовал от Конрада прежде всего объявить войну Ричарду. Такой поступок равнялся самоубийству, поэтому замысел до поры до времени похоронили.

— Пусть ненадежный, Конрад все равно был бы лучшим королем, нежели Ги де Лузиньян.

— Ты права, сердце мое. В этом вся соль, — сказал я и поцеловал ей руку.

Если не считать военных трудностей, это был самый острый вопрос, стоявший перед Ричардом. Со времен пребывания на Кипре он поддерживал Ги. Тогда это казалось естественным выбором, но после прибытия в Утремер вскрылась нелицеприятная истина.

— Ги навсегда останется полководцем, которого разбили при Хаттине. Раз пулены, тамплиеры и госпитальеры не верят ему, он никогда не сможет править по-настоящему. Стоит Ричарду уехать — и королевство окажется в большой опасности. Не пройдет и пары месяцев, как все, чего он добился, будет отвоевано Саладином. — Джоанна улыбнулась. — Все просто, Фердия: королем должен стать Конрад.

— Но Ричард дал слово…

— Дал, — снова перебила меня она, но ласково. — Но каждый человек имеет свою цену, в том числе Ги.

— Ты права, — согласился я.

— Как всегда?

Я пощекотал ее, отчего она захихикала самым неподобающим для королевы образом.

— И какова цена Ги? — спросил я.

— Кипр.

— Король продал его тамплиерам, — заметил я, вспомнив о сделке и о том, что храмовники уплатили пока только сорок тысяч безантов. Осталось шестьдесят тысяч, огромные деньги. Чтобы собрать их, для жителей острова недавно ввели дополнительный налог, вызвавший бунт. Догадываясь о соображениях короля, я хмыкнул. — Кипр доставляет тамплиерам слишком много забот, благо им своих в Утремере хватает. Если Ги возместит им уплаченное королю, храмовники охотно умоют руки…

— …Сделав Ги де Лузиньяна королем острова, — закончила за меня Джоанна. — Думаю, для него так лучше. И уж точно безопаснее, чем быть правителем недовольной страны, которую осаждают с севера, востока и юга.

— Так это была твоя мысль?! — удивленно воскликнул я.

На ее лице появилось шаловливое выражение.

— Скажем так, я заронила семя в ум Ричарда.