Роберт, приор из Херефорда, ждал нас. Это был низенький человечек с глазами навыкате. Держался он важно, но Ричарду отвесил глубокий поклон.

— Добро пожаловать в Утремер, — произнес король.

— Спасибо, сир. Я…

Ричарду некогда было вести обмен любезностями.

— У тебя письмо от Лоншана?

— Да, сир.

Роберт передал королю скрепленный печатью пергаментный сверток.

Обычно письма зачитывал вслух королевский письмоводитель, но не в этот раз. Ричард сам прочел послание, беззвучно шевеля губами. Вошли де Бетюн и граф Лестерский, еще один доверенный человек государя. Вскоре появился епископ Солсберийский Губерт, тоже пользовавшийся уважением короля.

Ричард закончил, и пергамент снова скатался в свиток между его пальцами.

— Другие письма есть? — спросил он у приора.

— Одно. От вашей матушки, королевы Алиеноры, сир, — сказал Роберт, поспешно передав его.

Снова воцарилась тишина на то время, пока Ричард знакомился с содержанием второго пергамента. Он дочитал до конца, но так ничего и не сказал. Лицо у него было непроницаемое, словно высеченное из камня.

Я посмотрел на де Бетюна. Тот разделял мою тревогу. Мне стало невмоготу.

— Что там, сир? — спросил я.

К моему удивлению, король рассмеялся.

— Так много всего, что даже не знаю, с чего начать.

Де Бетюн и я снова переглянулись. Епископ Губерт шепнул что-то на ухо графу Лестерскому.

— Началось это в сентябре, — сказал Ричард. — Неделю спустя после победы при Арсуре мой брат Жофф самовольно отплыл в Англию. Прознав об этом, Лоншан известил своего родича, констебля Дуврского, и тот арестовал Жоффа за нарушение клятвы. Брата протащили, невзирая на архиепископский сан, по мостовой, так что он пересчитал головой все камни, а потом бросили в замковую темницу.

Помолчав немного, король продолжил:

— Лоншан поступил глупо и разом настроил против себя всех священников и прелатов в Англии. Седмицу спустя он освободил Жоффа, но вред было уже не загладить. Лоншан стал ненавистным для всех изгоем. Сбежав из Лондона, канцлер попытался перебраться в Нормандию, но был пойман и провел несколько дней в заточении. Вскоре его выпустили, но Джон уже успел посеять недоверие к нему. А еще мой брат счел нужным собрать войско, сделал Виндзор своим опорным пунктом, а оттуда двинулся на столицу.