— Об этих обстоятельствах герцог Гуго не обмолвился, сир.

— Еще бы этот мошенник упомянул о них. — Ричард стукнул кулаком по столу. — Даже если они чудом возьмут Иерусалим, у них слишком мало воинов, чтобы удерживать город в течение года. Саладину нужно будет просто постучать в ворота и войти. С какой стати мне лишаться своего королевства, помогая заранее обреченному предприятию?

К моей радости, наша короткая встреча взбодрила короля, и на следующий день меня по крайней мере однажды звали в его шатер. Но собранный герцогом Гуго совет не помог государю определиться. Он медлил еще несколько дней, пока войско двигалось к Аскалону и шли приготовления к походу на Иерусалим. Ричард говорил, а я слушал, надеясь, что это поможет ему принять решение.

Уехав, сказал Ричард, он станет таким же, как Филипп: отступником, нарушителем клятвы. Еще он бросит своего племянника Генриха Блуаского, которому только что помог взойти на трон Иерусалима. Существовал также немалый риск того, что в случае его отъезда войско распадется. Но, оставаясь, он рисковал еще больше. Нападение на Иерусалим могло закончиться полным провалом, а Джон тем временем сеял хаос в Англии и строил козни с Филиппом, готовившимся вторгнуться в Нормандию.

Не раз слышал я, как король бормочет:

— Неужели я должен потерять свой трон ради того, чтобы сохранить трон за Генрихом?

Дьявольски трудный выбор стоял перед ним, и я радовался, что делать его предстоит не мне.

Спустя несколько дней Ричард вынырнул из мрачных раздумий, решив остаться в Утремере до Пасхи следующего года. Король выглядел осунувшимся и похудевшим, но был бодр.

— Не могу поступиться совестью, Руфус, — сказал он мне. — Я не позволю себе уехать, не предприняв еще одну попытку победить в этой проклятой войне.

Известие о том, что он остается с войском, было встречено всеобщим ликованием. Я сомневался насчет искренности герцога Гуго, но пока это не имело значения. Шестого июня мы с воодушевлением двинулись на Иерусалим. Всего через пять дней мы были в Байт-Нубе — зимой этот переход занял у нас два месяца. Сарацины не показывались; наши потери составили всего несколько человек, пострадавших от змеиных укусов. Тем не менее Генрих отправился в Акру — собирать все доступные подкрепления, а также вытаскивать «лежебок» из кабаков и борделей.

Я был с Ричардом на следующий день, когда мы подкараулили шайку турок, собиравшихся устроить засаду. Наш отряд, человек тридцать рыцарей двора, перебил многих, а остальных погнал от источников Эммауса. До самых холмов, образующих защитный пояс вокруг Иерусалима, преследовали мы их. С вершины одного из холмов нам открылся вид, побудивший нас, как по наитию, натянуть поводья.