В конце концов, кавалькада пошла в еще более крутую гору. Деревья вокруг становились все более низкими с каждой сотней метров, в воздухе повисла странная белесая дымка, стелившаяся прямо над снежным покровом. Колямбо наблюдал это необычное явление, повернув голову на бок и скосив глаза к низу. Дымка становилась все основательней, по мере того как встречавшиеся деревья начинали принимать единичный и низкорослый характер. Небольшие елки, которые теперь обрамляли их дорожку, достигали едва ли двух-трех метров в высоту и выглядели неправильными и искривленными.

Дымка переросла в туман. Если верхнюю часть тела монахов, сопровождавших на небольшом отдалении носилки Колямбо, еще можно было различить, то ноги отшельников терялись в сплошном почти недвижимом летучем покрывале. От того черные монахи сейчас казались таинственными призраками, плывущими по воздуху, не касаясь земли. Оранжевые светляки их факелов парили среди елок, как вытянутые огненные шары, больше напоминая небольшие НЛО, неспешно планирующие в округе этой загадочной местности. Если бы Колямбо попросили из всего набора таганайских названий различных местностей выбрать самое подходящее для этой, то он, не колеблясь, нарек бы ее Долиной сказок. Той самой, до которой его отряд так и не дошел в первый день своего похода. При этом Колямбо был бы абсолютно прав. Эта была Долина сказок.

То тут, то там из нависшей дымки возникали природные каменные колонны, напоминавшие древние могилы каких-нибудь давно забытых воинов. Запутавшись между расщелинами этих потерянных во времени мавзолеев, белесые полосы тумана пели свои таинственные песни, наталкивая на размышления о вечном.

Черные монахи шли уже намного спокойнее. Все имевшиеся в наличие факелы подсвечивали окружающую обстановку. Группа глухарей впереди их движения давно замолкла. Иногда кто-нибудь из отшельников спотыкался о невидимый в тумане булыжник, но молчаливая процессия продолжала свой путь, уходивший все выше и выше в гору.

Над Колямбо висело необъятное черное небо, усыпанное миллиардами звезд. Казалось, они были так близко, что стоило лишь протянуть руку. И он, несомненно, сделал бы это, если бы не веревки, обвязанные вокруг запястий и прикрепленные к носилкам. Ему лучезарно улыбалась загадочная Вега, на него искоса поглядывал холодный Альтаир, а Лебедь, как всегда летящий в мерцающем потоке Млечного Пути, подмигивал ярким Денебом, как будто больше и подмигнуть было нечем, обязательно хвостом.

Но тут шествие прекратилось, носилки опустили на снег, и Колямбо погрузился в самую гущу тумана, медленно ползущего над землей. Снизу он не видел решительно ничего, только угадывались ноги отшельников, ходящих у самого его носа.