– Почему вы не послали за мной? – спросил он, дотянувшись до полки у него над головой.

– Не было времени, капитан, – прохрипел в ответ, не прекращая работы, Кайлер.

– Откуда вы узнали про бомбу?

– Догадался… но я могу ошибаться.

– Нет, вы правы! Эта женщина только что все рассказала. Бомба поставлена на семь часов.

– Помоги нам, Господи! Помоги! – взмолился Кайлер и бросился к следующей полке.

– Она может быть где угодно… где угодно!

Капитан фон Кляйн трудился, как заправский портовый грузчик, стоя чуть ли не по колено в высыпавшемся из гильз порохе.

– Надо немедленно отдать приказ личному составу покинуть корабль, – сказал Кайлер и набросился на следующую полку.

– Не успеют. Надо срочно найти ее.

И вдруг в шуме царящей суматохи послышался негромкий звук, приглушенное металлическое дребезжание. Это звенел будильник.

– Вот! – крикнул Кайлер. – Это она!

Он бросился вон из склада одновременно с фон Кляйном. Они столкнулись, оба упали на пол, но Кайлер успел схватиться за полку с гильзами и мгновенно поднялся на ноги.

Теперь ему казалось, что будильник не звенит, а ревет в его ушах. Он протянул руку и случайно нащупал гладкий, завернутый в бумагу пакет, тот самый, несущий смерть пакет, но в это мгновение две медные пластинки в кожаном футляре будильника, которые в течение последних двенадцати часов бесконечно медленно двигались друг к другу, вошли в контакт.

Электрический ток в батарейке побежал по цепи, достиг нити накаливания в детонаторе толщиной с волосок и раскалил ее до белизны. Детонатор сработал, энергия его передалась к упакованным в сигарную коробку шашкам гелигнита. Взрывная волна понеслась от молекулы к молекуле и за сотую долю секунды охватила все содержимое склада боеприпасов на крейсере «Блюхер». В том числе и лейтенанта Кайлера, и капитана фон Кляйна, и всех остальных, кто был с ними рядом.

Находясь в эпицентре этого взрыва, они мгновенно сгорели, превратившись в пар.

Взрыв прокатился по всему крейсеру. Взрывная волна рвалась на волю с такой силой, что, уничтожив две нижние палубы, она с легкостью вынесла и днище судна, словно там была не прочная сталь, а бумага, и прокатилась сквозь воду дальше, на десять морских саженей вниз, ударила в дно протоки, отразилась, и ринулась назад, подняв на поверхности воды волну высотой пятнадцать футов.

Ударная волна пошла и в стороны, снося на своем пути все водонепроницаемые переборки, сминая и разрывая их, как фольгу.

Она подхватила лежащую на груди Себастьяна Розу Олдсмит. Но почувствовать Роза уже ничего не успела.

Подхватила и Германа Флейшера, когда он уже выбирался на палубу, и мгновенно разорвала его тело на мелкие клочки.