Дмитрий Николаевич был возбуждён. Не успел я появиться на поляне, как он подбежал ко мне и чуть не силой поволок в сторону дальней опушки.

— Полюбуйтесь сами! Здесь и копать не надо, чтобы понять.

— Э-э-э… — я удивлённо поднял брови.

— Вы не видите? — чуть ли не кричал Дмитрий Николаевич. — Да это же курган! Самый настоящий курган!

Я во все глаза смотрел на невысокий, заросший травой холмик.

Курган?

Что-то он не сильно похож на ту высокую сопку, которую я видел на берегу Волхова.

— Ну, конечно, это не курган в прямом смысле слова, — словно угадав мои мысли, объяснил Дмитрий Николаевич. — Скорее всего, его насыпали на протяжении долгого времени, а он оседал, размывался дождями. Но это, несомненно, погребение. Да убедитесь сами!

Археолог торжествующе ткнул рукой в покосившийся крест, сколоченный из двух деревяшек.

— Знаете, кто его поставил? Знаете?

— Я поставил, — угрюмо сказал Трифон. — Когда я сюда пришёл, здесь были развалины деревянного сарайчика. А в них…

Он помолчал.

— Там был скелет, очень старый. Часть костей растащили звери, но череп и крупные кости остались. Я и похоронил его. Мне это показалось хорошим знаком, и я сам остался жить здесь.

— Почему скелет — это «хороший знак»? — не понял я.

Трифон печально улыбнулся.

— Не скелет, а то, что я его нашёл. Я тогда подумал, что и меня потом кто-нибудь найдёт и похоронит. А значит, надо остаться здесь.

Ничего себе, выводы!

Но, прислушавшись к себе, я понял, что в чём-то согласен с Трифоном.

— В общем — будем копать! — радостно сказал археолог.

Он даже руки потирал в предвкушении находок. Только что за лопату не хватался.