— Судя по всему, в этом холме не одна могила, и не две. Копать надо очень осторожно, чтобы осадки ничего не повредили. Поэтому оставим раскоп до будущего года. Андрей! Вы сможете весной показать мне эту поляну?
— Конечно, — улыбаясь, ответил я.
— Я очень люблю лес, — виновато сказал археолог, — но плохо в нём ориентируюсь.
— Бывает, — снова улыбнулся я. — Не вы один.
— Я готов, — подходя к нам, сказал Трифон. — Всё собрал. Да мне и собирать-то особо нечего.
Это была правда. Подойдя к землянке, я увидел на траве топор с пилой, большую корзину с посудой и инструментами помельче, и тщательно свёрнутое одеяло. Я догадался, что в одеяло завёрнута та самая почерневшая икона, которая висела у Трифона над столом.
— Пойдёмте, — сказал я Дмитрию Николаевичу и подхватил корзину с инструментами.
— А как же… — начал археолог.
— Он догонит, — объяснил я. — Идёмте!
— Да, конечно!
Дмитрий Николаевич поднял с травы топор и пилу, ещё раз оглянулся на вожделенный курган и поспешил за мной по тропинке.
На опушке я оглянулся — Трифон молча стоял перед входом в землянку. Вот он наклонился, подхватил с земли колышек и спустился вниз.
Подпирает двери, чтобы ветром не распахнуло, понял я.
— Он действительно, несколько лет прожил здесь один? — тихо спросил меня Дмитрий Николаевич.
— Да, — ответил я.
Археолог поёжился.
— Правильно говорил мой учитель — чем больше узнаёшь людей, тем интереснее и загадочнее они становятся.
Через секунду Трифон снова показался. Он бережно поднял с земли завёрнутую в одеяло икону и, не оглядываясь, пошёл к нам.