Почти сразу в воздух со свистом ударил фонтан.

– Опа… – сказал Пятахин.

Фонтан стремительно увеличивался в толщине и в мощи, через несколько секунд он вырос, наверное, до трех метров. Как гейзер, вспомнил я, на Камчатке такие же в небо лупят.

– На всех хватит, – прошептал Пятахин. – На всех точно…

Упьемся, будем здоровы и счастливы. Однако мы отчего-то стояли в нерешительности, не торопились пить воду. Потому что она как-то очень чистой лично мне не казалась, напротив, я ясно видел, как из-под земли била довольно-таки мутная и грязноватая субстанция.

Рядом упал слиток золота, так, во всяком случае, мне почудилось. Тяжелый, упругий. Я потянулся к нему, но слиток шевельнулся, и я вдруг понял, что это не золото.

Это была рыба. Карась. Короткий, круглый, с золотой чешуей и с красноватыми плавниками, карась прыгал по синеватому мху. Видимо, его вытянуло из Полелюевого колодца и выбросило через получившийся сифон.

И еще карась.

А потом они стали падать один за одним, и через минуту их вокруг было уже много.

– Рыбий дождь… – потрясенно протянула Александра.

– У нас такое повсеместно, – равнодушно ответил я. – Это Россия, детка, я тебя предупреждал.

– Первый раз такое вижу, – сказал Жмуркин.

Фонтан вздохнул и резко уменьшился, почти втянулся под землю, Караси подпрыгивали.

Мы молчали.

Жохова очнулась первой.

– Они же задохнутся! – воскликнула она. – Задохнутся!

Жохова принялась собирать карасей. Она было сделала движение, чтобы снять с себя футболку, но вовремя остановилась, огляделась затравленно.

– Они задохнутся, – повторила Жохова. – Задохнутся…

Жмуркин стянул с себя начальственную майку и связал лямки, так что получился мешок. Этот мешок он вручил Жоховой, и та стала быстро собирать в него карасей.

– Ей надо помочь! – сказал Александра и присоединилась к Жоховой.