– Ты говоришь, как тот дурак-репортер из «Дейли инкуайрер», – заметил Салливан.

– Тот репортер – вовсе не дурак, – возразил Гарри. – Его нельзя привлечь за клевету, потому что он не бросается прямыми обвинениями, а как бы просто задает вопросы.

Салливан проехал еще один поворот, огорчаясь тому, что для этого пришлось сбросить скорость почти до черепашьей.

– Австралия готова сражаться? – вдруг спросил Гарри.

– Сражаться? В каком смысле?

– Если начнется война, будет ли Австралия сражаться?

– А что, будет война?

– Думаю, мировая война неизбежна.

Салливан снова покосился на спутника. Тот говорил не как человек, оставивший армейскую карьеру и открывший частное детективное агентство. Он говорил, как человек, допущенный к государственной тайне.

«Будет ли Австралия сражаться? Разумеется, будет. Вся империя будет сражаться, если повелит король. Но как может случиться мировая война? А как же американцы?»

От мыслей его оторвал крик Гарри:

– Стоп!

«На чьей стороне в мировой войне выступит Америка?»

– Стоп! – проревел Гарри.

Салливан надавил на тормоз, увидев перед собой внезапно возникшие ворота фермы. С той стороны забора на них уставилось стадо тучных английских овец, а дальше расстилалось обширное зеленое пастбище.

Салливан огляделся по сторонам. Дорога тут заканчивалась. Вот и все. Дальше «Воксхоллу» не проехать. Они где-то пропустили поворот и заехали в тупик. Выругавшись про себя, Салливан выключил зажигание. Мощный двигатель пару раз чихнул и громко выстрелил. Овцы разбежались с ошеломленным блеянием. Шум потревоженных овец напомнил ему о доме. Он на секунду закрыл глаза и оказался в Гулагонге во время сбора стада. Снова в его воспоминания ворвался дед.

– Погляди на мои шрамы! – У меня теперь есть и свои. У меня есть своя жизнь. – Очисти мое имя! – Твое имя давно забыто.

– Погляди на мои шрамы!

– У меня теперь есть и свои. У меня есть своя жизнь.

– Очисти мое имя!