– Значит, она тебе сказала, что я здесь.

– Да.

– И про ребенка тоже?

– Про ребенка – нет.

– А про Сару?

– Она только сказала: «Спросите моего брата, что значит любить».

Повисла пауза.

– От нее одни неприятности, – промолвил он.

– Зато теперь я вижу тебя насквозь. Я думаю, этого она и добивалась.

– Ты правда считаешь, что моя сестра заботится исключительно о твоих интересах? Она кошка и всегда приземляется на четыре лапы.

– Ты переоцениваешь ее возможности. Если бы ты ее сейчас видел… Как бы там ни было, не она причинила мне боль. Это сделал ты.

– Наверное. Мне очень жаль. Но ты меня придумала – такого, какой тебя устраивает. И продолжаешь меня сочинять. А твоя мать… как это называется?.. близорукая. Она видит меня какой я есть. Она меня не переделывает.

– Пока. Может, ей просто не хватает воображения. К тому же она больна.

– По-твоему, скука – это болезнь? Ничем она не больна. Просто всем удобно так говорить. Даже ей.

– Ты меня использовал.

– Разве? Олив, я никогда тебе ничего не обещал. Я не говорил, что люблю тебя. Ты видела и слышала то, что хотела видеть и слышать.

– Ты со мной спал, Исаак. И не один раз.

– Да. И я согласился на твою авантюру с картинами. Мы все совершаем ошибки.

– Что ты этим хочешь сказать? Чем больше я рисовала, тем меньше ты меня любил?

Он отвернулся.