– Я хочу сказать, что твоя мать… это другое. Это что-то отдельное.

– Нет ничего отдельного, Исаак. Ее поведение влияет на всех нас, как и поведение моего отца… как и мое, я полагаю. Ты здесь остался из-за нее?

Он молчал, не зная, что ответить, и она зажмурилась, словно от боли.

– Уж не думаешь ли ты, что ты у нее первый? – сказала Олив. – Она переспала с тобой, чтобы наказать меня.

Он засмеялся.

– Вот что значит художница. Ты уверена, что все упирается в тебя, и во всем ищешь больную точку. Но это никак не связано с тобой. Ты тут вообще ни при чем.

– Я ухожу. Удачи. Так, кажется, ты сказал мне на прощанье?

Она поглядела в темноту, где скрылась ее мать.

– Что ты собираешься делать?

– Вернусь в Англию. Ты был прав. Найду себе жилье и уеду от родителей. Может, меня возьмут в художественную школу.

– Хороший план.

– Посмотрим. Держи. – Олив протянула ему пистолет. – Тебе он скорее пригодится.

– А Тере? – спросил он, засовывая пистолет под ремень. – Вы заберете ее с собой?

Олив вздохнула.

– Пока не знаю. У нее нет никаких документов

– Она столько пережила.

– Минуту назад ты сказал, что от нее одни неприятности.

– Ей шестнадцать лет, что ты хочешь.

Олив не смогла скрыть удивления.

– Она говорила, что ей восемнадцать.