В тёмных глазах Джухеймана сверкнули искры. На перекошенном от ярости лице промелькнула тень бессильной злобы. Он хотел что-то сказать в ответ, но слова, как тяжелые камни, застряли в горле, теснились в груди. Он не ожидал такого поворота событий, мир вокруг него вдруг начал стремительно рушиться и падать вниз. Ещё час назад его люди плечом к плечу стояли рядом со спасителем, рядом с избранным Махди, и ничто не могло поколебать их веру. А сейчас даже самый преданный и верный помощник обвинял его, Джухеймана, в преступлениях против Бога, против веры, на защиту которой он пришёл сюда, и ради которой он готов был пожертвовать своей жизнью! Слова Фейсала больно ранили душу, тяжело давили на сердце. Предатель… Как он мог усомниться? Джухейман неотрывно смотрел на Фейсала, его палец нервно дрожал на спусковом крючке. Фейсал, заметив направленный на него ствол автомата, спокойно сделал шаг вперед:

– Делай что хочешь. Ты можешь убить меня. Ибо я сам не смогу сделать это. Но знай – это больше не моя война! Я ухожу, чтобы найти спасение в молитве…

Джухейман опомнился от нахлынувшей на него ярости. Бушевавший в его глазах огонь погас. К нему снова вернулись самообладание и уверенность. Он опустил оружие и ровным, спокойным голосом произнёс:

– Не стоит тревожиться, Фейсал! Не говори так! Я вовсе не хочу для тебя зла. Ты ведь знаешь, что Махди жив. Ты сомневаешься лишь потому, что не видишь его среди нас. Но он обязательно вернётся! Не дай сомнениям взять над тобой верх! Дьявол пользуется твоей слабостью и внушает тебе эти мысли. Вернись к нам. Будь со мной. Сейчас, как никогда, мне нужна твоя помощь, мой друг и мой брат!

– Нет, Джухейман, тебе больше не удастся меня обмануть! Я больше не слушаю твои приказы. Оставь меня или убей. Я иду молиться. И вы сделайте то же, пока не поздно.

– Хорошо, Фейсал Мохаммед Фейсал! Раз это твой выбор, оставайся здесь. Но только прошу тебя – не говори ничего остальным. Они по-прежнему верны мне и готовы сражаться. Война – это огонь, в котором люди служат хворостом. Пусть это будет наша война, и когда мы победим – я обещаю тебе, мой друг, – я забуду про этот разговор из уважения к тебе и никогда не упрекну тебя за те слова, что ты сказал мне в гневе.

– Да сжалится над тобой Бог, Джухейман Утейби!

Фейсал снял с плеча автомат и положил его на землю. Не сказав более ни слова, он медленно направился в конец коридора, туда, где во мраке подземелий ему предстояло провести свои самые тяжёлые часы в жизни наедине со своим собственным раскаянием и прозрением. Джухейман смотрел ему вслед, до сих пор не веря в то, что Фейсал уходит. Затем он решительно повернулся и направился к остальным. Его уже ждали. У всех в глазах стоял один немой вопрос. Джухейман знал на него ответ: