Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы).

Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника...

О, доннер-веттер! Что за чертовщина! Ты что врубил?! Отставить! первым опомнился и заорал Клюге, который вскакивая со стула, роняет в траву свою фуражку и, размахивая руками, спешит к отсеку связи. Солдат, ты собачье дерьмо! Я что сказал - немедленно отключи эту ложь!

Гер-р... Герр оберст-лейтенант, п-простите! Я не виноват! Это помехи... Во всём виноваты, помехи в эфире... Я всё отключил, робко оправдывается обер-ефрейтор перед своим командиром...

Ладно, живи! Радиолюбитель! выпустив пар, сжалился над обер-ефрейтором Кугель, понимая, что из большинства его солдат мало кто понял, о чём вещает русский диктор...

Имея привычку выполнять всё намеченное и запланированное, ранним утром следующего дня, после подъёма и завтрака, оберст-лейтенант поехал в деревню с труднопроизносимым названием Шилеево.

Расслабленный часовой, вольно сидящий на крыльце дома, где остался ночевать лейтенант, был ни мало удивлён, когда увидел, как на единственную деревенскую улицу, въехали два мотоцикла с колясками, следующие впереди открытого "Кюбельвагена", за которым пылил штабной бронеавтомобиль...

Лейтенант Зигфрид Шельман и солдаты оставленные ночевать в деревне, явно не ожидали прибытия высокого начальства в лице самого командира полка и предстали перед ним и его адъютантом в не самом лучшем виде. Оберст-лейтенант приказал помятому лейтенанту построить всех солдат и загнал их осматривать ещё тлеющие развалины русского пограничного поста...

Солдаты лениво ходят между развалинами, пинают ногами тела убитых русских "жандармов", тыкают плоскими штыками винтовок во всё подозрительное, что попадается на глаза, подбирают на сувениры различные мелочи.

Двое солдат подходят к погребу, на бетонном козырьке которого видна надпись "1926 R" и останавливаются в нескольких шагах от железной двери. Рядом с входом лежат несколько обгорелых досок и веток без листвы.

Эрнст, посмотри, после всего, что здесь случилось, этот бункер уцелел и спокойно себе стоит среди воронок и развалин. Даже доски взрывами добросило, произносит солдат, показывая рукой на приоткрытую дверь и доски.