Теперь мне становится понятным, почему мы завязли у этой деревни, сверкая стеклом монокля, задумчиво произносит командир полка, разглядывая разбитые позиции заставы и лежащие тела штурмовиков, потом обращается к своему адъютанту: Генрих, мне будет нужен подробный отчёт о ходе этого побоища. Распорядитесь, чтобы ротные командиры не затягивали... затем, посмотрев на Шельмана, произносит: Лейтенант, обойдите здесь всё и запомните - может пригодиться вам в будущем.

Странные вещи иногда можно услышать от этого ветерана! проносится в голове лейтенанта. Вытянувшись в стойку, он громко отвечает: Яволь, герр оберст-лейтенант! Мы тут всё внимательно осмотрими проверим. Тем более, что в деревне могут укрываться раненые русские..."

Зигфрид, вы не поняли меня... Кугель ничего не стал объяснять молодому офицеру, но спросил ещё: Как вы думаете, сколько человек обороняли этот пост и куда они дели своих убитых?

Исходя из всех полевых укреплений, лейтенант выводит рукой овал, пытаясь показать весь периметр обороны и произносит: Человек двести пятьдесят - триста. Примерно по сто солдат на каждую сторону обороны. Тут такая каша, что убитые вероятно засыпаны землёй, остальные удрали...

Может быть, может быть... сомневается Кугель.

К офицерам подбегает солдат и просит оберст-лейтенанта разрешения обратиться.

Разрешаю. Докладывай, запросто произносит офицер и, видя, что солдат робеет, спрашивает сам: Вы, что то нашли? Ну, же!

Тут недалеко... возле разбитого их "максима"... наши убитые... мы нашли русского офицера... сбиваясь, докладывает солдат. Оберст-лейтенант резко прерывает доклад солдата Рядовой, говори яснее! Нашли офицера - он жив?

Мёртв! Он убил сам себя... звучат слова штурмовика.

Пойдём, покажешь. Генрих, вы уже видели русских офицеров? Нет? Идите за мной - посмотрим Кугель, осторожно ступая по земле, идёт за солдатом. Все остальные следуют за своим полковым командиром...

Обер-лейтенант! Две раны. Выстрелил себе в висок! спрыгнув в окоп, Кугель склоняется над телом убитого. Всё разбито, пулемёт "максим", наш "МР", пустые ленты, много гильз и совсем нет патронов! Не понимаю!

Оберст-лейтенант поднимает голову, обводит взглядом стоящих рядом офицеров, затем отдаёт распоряжение своему адъютанту:

Вернер, этого офицера надо достойно похоронить! Проследите!

В это время в стороне от околицы деревни старший стрелок Манфред Пик вместе с двумя солдатами своего отделения закончил осматривать окопы в западной части русской обороны. Ничего особенного кроме нескольких убитых "иванов" они не нашли. В карманах мертвецов ничего стоящего не оказалось. У них во флягах не было даже простого шнапса, а только немного воды! удивился Манфред, отбрасывая в ещё остро пахнущую сгоревшей взрывчаткой снарядную воронку бесполезные солдатские фляжки. На глаза «обер-шутце» попалась фуражка, которую подцепив штыком своей винтовки и подбросив вверх, штурмовик ловко поймал на лету. Бегло осмотрев находку, он отодрал от фуражки с пробитым зелёным верхом и бурым пятном уже запёкшейся крови, рубиновую звёздочку, повертев в руках эту незамысловатую "русскую кокарду", решил оставить её себе в качестве сувенира и убрал в карман брюк. Солдат был смышлёный и когда увидел, что на горизонте опять замаячила фигура внезапно приехавшего в деревню командира полка вместе со своими штабными подлизами, то помня железную истину, что от начальства, а тем более полкового, надо держаться как можно дальше, решил уйти из поля зрения начальственных глаз. Манфред подумал, что будет лучше, если он немного полежит и подремлет на солнце в приглянувшемся ему небольшом овражке, который берёт своё начало от самих деревенских огородов и уходит далеко на север, упираясь в болото. Именно в сторону овражка солдат и направился. Ступая маршевыми сапогами по ещё не просохшей от росы траве среди нескольких воронок от снарядов, Манфред увидел слегка присыпанный землёй командирский планшет, лежащий среди примятых стеблей клевера.