Он привел почти триста человек, большинство хорошо вооруженных и как следует обученных.

– Они могут с тем же успехом погибнуть в бою, как и сгнить в Глевекестре, – заметил олдермен.

Элфволд стал бездомным, потому что его дом сожгла одна из шаек Хэстена.

– Пришлось бросить дом, – признался он. – Я привык сражаться с парой сотен ублюдков, а не с тысячами.

Он послал своих слуг, дочерей и внуков в Уэссекс в надежде, что там они будут в безопасности.

– Северные ярлы и вправду собираются напасть на Альфреда? – спросил он меня.

– Да.

– Господи, помоги нам!

Люди перебирались в старый город. Лунден состоял из двух городов: римский был построен на возвышенности, а к западу от него, за рекой Флеот, выросло новое поселение саксов. Римский город – место высоких каменных стен и тускнеющего великолепия мраморных колонн, а сакский – зловонное болото плетней и тростниковых крыш. Только вот люди предпочитали болото – они клялись, что в осыпающихся римских зданиях живут призраки.

Теперь, боясь людей Хэстена больше, чем любого призрака, они пересекли Флеот и укрылись в старых домах.

Город вонял. Римские сточные трубы просели, выгребных ям не хватало, и улицы стали грязными. Скот заперли в старой римской арене, а свиньи рылись на улицах.

Гарнизон Веостана дежурил на стенах, высоких и крепких. Бо́льшая часть укреплений была построена римлянами, но там, где время разрушило каменную кладку, стояли палисады из толстого дуба.

Финан каждый день водил всадников на север и восток и приносил новости о том, что датчане возвращаются на восточные земли.

– Они забирают награбленное в Бемфлеот, – сказал он, – награбленное и рабов.

– А сами остаются в Бемфлеоте?

Финан покачал головой:

– Они возвращаются в Мерсию.

Он был зол, потому что у нас не хватало людей, чтобы напасть на датских всадников. Финан мог только наблюдать.

Ралла вел разведку вниз по реке на «Халигасте» и видел, как из-за моря прибывают все новые датчане.

Ползли слухи, что и в Уэссексе, и в Мерсии царит смятение, и команды торопились урвать свою часть добычи.