— Чудовищно! — огрызнулся Николай Иванович. — Ему надо только увидеть их, потом он будет давать показания. Я уверен.

— Мне попадались очень убедительные бандюги, они умели плакать, падать в эпилептическом припадке, сходить с ума, что угодно. При этом могли мать родную загрызть ради воли.

— Под мою ответственность! — напирал Токарев.

— Вся ответственность сейчас на мне, — весомо напомнил Мещанов. — Согласно приказу, как на руководителе сводной следственной бригады. Это понятно?

— То есть — нет?

— Именно. Категорически!

— Как тогда прикажете его колоть? Или не будем? — Токарев вышел из себя.

— Думайте. Работайте. За это вам государство деньги платит. За эффективность, за безопасность граждан. Ваша задача раскрыть преступление, проявить смекалку и так далее. Вот такая позиция руководства. Ладно, Иван Иванович, — он красноречиво посмотрел на Шарова. — Меня ждут дела. Уверен, вы все решите и дадите результат.

— Понял? — кивнул на дверь Шаров, когда Мещанов вышел.

— Третий лишний?

— Вот именно. Если что, он запрещал при двух свидетелях. «Категорически». Учись. Если провалимся — он ни при чем, если выгорит — он руководил, добился результата.

— Да уж.

— Ладно, по-другому никогда не будет. Система. Не о чем говорить. Ты уверен, что можно дать Баженову такое свидание?

— Уверен.

— Хорошо. Тогда поступим так. Никому ничего не говоришь, готовишь мне свои предложения. Детально — кто где стоит, как сидит, куда заходит, откуда выходит, во сколько и так далее. Со схемой. Прорабатываешь критические ситуации, пути их предотвращения, недопущения и меры, если что-то все-таки пойдет не так. Николай Иванович, проработай, продумай лично все, разбери по молекулам каждую возможную ситуацию. Никого не привлекай. Когда будешь готов?

— Завтра к утру.

— Годится. Надо ускориться, пока он не передумал. Завтра утром обсудим и решим. В принципе, я не против. Обязательно проинструктируй бойцов, чтоб четко понимали свои действия и ответственность.

— Я думаю, вам, Иван Иванович, тоже не мешало бы в мэрию потом поехать или в прокуратуру. От греха.

— Разберемся. Не забудь дать команду привести нашего убивца в божеский вид, на него смотреть страшно. Как бы любящая супруга жалобы не стала строчить.

— Сделаем. Только он сопротивление оказывал при задержании. Активное. Все задокументировано, если что. Есть объяснения сотрудников, акт.