— В крайнем случае я заплачу, — пробормотал я и зажег свечу.

На столе лежала небольшая, но толстая книга; я разглядел, что это был альманах Сноека за 1772 год.

— Черт возьми, — пробормотал я. — За этот экземпляр библиофилы отдали бы хорошие деньги!

Когда большая стрелка часом подходила к двенадцати, я услышал стук трости с металлическим наконечником, натыкавшейся на камни. Через несколько мгновений дверь отворилась, и тонкий голосок сердечно поприветствовал меня.

— Я еще издали заметила вас, — произнес голосок, — и мне показалось, что вы ранены. Какой вы молодец, что устроились поближе к огню и зажгли свечку!

Я увидел, что в комнату вошла небольшими шажками старушка, показавшаяся мне на редкость очаровательной. На ее лице с немногочисленными морщинами, обрамленном серебряными буклями, улыбались голубые глаза, излучавшие совершенно детское простодушие. Она была в чистой аккуратной одежде, фасон которой показался мне устаревшим; впрочем, фламандские крестьяне десятилетиями сохраняют приверженность к моде прошлых лет.

Она сразу же занялась моей больной ногой.

— Ну, могу вас успокоить, — проворковала она, — ваша нога не выглядит сильно пострадавшей, и чтобы вылечить ее не потребуется колдовской дар. Впрочем, у меня где-то завалялось волшебное снадобье!

Из небольшого шкафчика она достала кусок белой материи и флакон из толстого синего стекла. Когда она вытащила пробку, по комнате распространился приятный запах травяной настойки.

— Это отвар буквицы, замечательной буквицы, и еще кое-каких трав, секрет которых мне довелось узнать…

Едва она нанесла снадобье на мою ногу, как боль прошла, и опухоль начала уменьшаться.

— Через час вы забудете, что у вас с ногой что-то случилось, — заявила старушка, осторожно погладив ногу. — А теперь самое время немного перекусить.

Если ужин моей очаровательной хозяйки ограничился несколькими зернышками риса, то я лихо расправился с солидной порцией рисовой каши с корицей и черным сахаром, а также с несколькими большими ломтями ветчины и удивительно мягким хлебом.

Я предложил заплатить за все, но она категорически отказалась.

— Вы здесь не в харчевне, мой юный друг, — сказала она. — И, поскольку нам вскоре придется отправиться на прогулку, вам нужно будет выпить нечто очень полезное перед дорогой.

— О какой дороге вы говорите? — поинтересовался я.

— Полная луна нынче светит, словно корабельный прожектор, — ответила она, — а у меня еще есть хороший фонарь. Так что я сама отведу вас к плотине.

Она налила мне в стакан напиток, который назвала укрепляющим; я отхлебнул глоток, и сразу же почувствовал, словно во мне вспыхнул приятный огонь. Она и сама отпила несколько капель эликсира, после чего извлекла из кладовки большой фонарь, заправила его маслом и зажгла с помощью зажигалки. Закончив подготовку, она сообщила, что готова стать моим проводником.