— Да, с Сильвией.

Он хмыкнул. 

— Его милость, наверно, не обрадуется, услышав, что ты соблазнил его горничную.

— Мы собираемся пожениться, — вызывающе заявил я. Казалось странным говорить это вслух, особенно моему брату.

— Боже, Спаситель наш! — сказал он и засмеялся. — Безумен род людской!

Его веселье меня раздражало, потому что я чувствовал себя ребёнком. 

— Ты был моложе меня, когда женился, — ответил я.

— Конечно.

— И Сильвия говорит, что его милость не будет возражать.

— Сомневаюсь, что его милость заботит, выходит она замуж или нет, — мягко сказал он, — разве что он может пожалеть, что потерял хорошую служанку. А судя по тому, что я слышал, она хорошая девушка.

— То есть слишком хороша для меня?

— Она хорошо на тебя повлияет, это точно, — сказал он, и у меня закралось подозрение, уж не он ли рассказал Сильвии, что я вор. Но только я собрался спросить его об этом, как он сам задал мне вопрос: — Ты знаешь, что она говорила с Джин?

— Знаю.

— Джин хочет, чтобы она помогала нам в «Театре».

— Она отличная швея, — с надеждой сообщил я.

— Отличных швей пруд пруди, — пренебрежительно отозвался он, и тут мы внезапно очутились на крыльце церкви Святого Бенета. — Мы войдём вслед за тобой, — сказал он, — и помни — не убивать. 

— Не убивать, — повторил я и начал спускаться по знакомым ступеням.

Сэр Годфри обожал хвастаться, что церковь построили еще до Вильгельма Завоевателя. Она находилась почти на три фута ниже булыжной мостовой Эддл-Хилла, и четыре истёртые каменные ступени вели вниз, ко входу. Дом сэра Годфри располагался в нескольких ярдах вниз по холму, и дверь была обычно заперта на засов, но церковная дверь закрывалась только в комендантский час. «Верующие, — любил говорить сэр Годфри, — должны иметь доступ к Божьей благодати», подразумевая под этим, что верующие должны иметь доступ к массивному ящику для пожертвований, окованному железом и запертому на мудрёный висячий замок. Этот ящик первым  бросался в глаза каждому посетителю.

Сэр Годфри проповедовал щедрость, поощрял благотворительность и прикарманивал денежки. Мне пришлось пригнуться, проходя под каменной аркой, и так я и вошёл в церковь, где столько раз пел псалмы на побелённых извёсткой хорах. Когда-то стены здесь были расписаны сценами из Библии, кафедру проповедника украшала изящная резьба, а на алтаре стояли серебряные чаши, но сэр Годфри, вовремя почуяв холодный ветер пуританства, уничтожил или продал все красивые вещи. Кафедра священника исчезла, алтарём служил обычный сосновый стол, а подсвечники были сделаны из бука. Лишь ящик для пожертвований остался ярким, белый по бокам и красный спереди, с текстом из Книги притчей Соломоновых: «Благотворящий бедному даёт взаймы Господу».