А тут он как-то раз исполнил свой обычный языческий ритуал, победно на всех глядя, и поставил банку на стол. В ней оставалась ровно половина. Захотел удовольствие растянуть, ага.

– После обеда приду и добью, – и свалил в свой пост, облизнувшись напоследок.

В назначенное время появляется; экстатически улыбнувшись, хватает недобитую банку и делает обычный мощный всос, как вдруг процесс прерывается, и Игорёк что-то там жуёт передними зубами.

Комок... ну, бывает, глотаем, не смертельно же. Ещё комок... Ещё... И ещё...

– Да чё за фигня?! – нехотя отняв банку от липких губ, заглядывает в дырочку.

А из дырочки с таким же любопытством – две длинных рыжих антенны. И ещё две. И ещё четыре.

И он фонтанирует гейзером, демонстрируя немногочисленной публике своё утреннее и обеденное меню. Из чрева весёлыми акробатиками выпрыгивают вермишельки и капустка, чай и сосиски, бывший суп с фрикадельками омлетик и что-то аппетитное ещё. Это «что-то» такое водянистое светло-жёлтого цвета и разлетается брызгами на всех присутствующих, потому что Игорёк остервенело мотает головой, словно ослик, которому в ухо залез жук-олень и бодается там. Он хрипит и булькает, икает, сморкается и всхлипывает, всё выкладывая и выкладывая на палубу очередные аргументы. А потом отдаёт якорь и бессильно падает на креслице, испустив дух.

Через пару часов Игорёк приходит в себя, разлепляет покрасневшие глаза, воздевает к небесам дрожащие ладони и иссякшим голосом возглашает:

– Нет! Всё! Отныне... и навсегда!.. только... полностью!.. только полностью открытую банку!.. И никаких «потом»! Всю банку сразу! Ф-фауна долбаная, ипиомать…

ЗАМОВА ПОГОВОРКА

ЗАМОВА ПОГОВОРКА

Зам вышел на построение по большому сбору с незастёгнутой ширинкой.

Почему? А чёрт его знает... ну, забыл, наверно. История умалчивает. Да и какая разница? Вышел, и всё.

В общем, идёт он вслед за командиром по вертолётной палубе, а ширинка предательски сверкает двумя пуговицами. «Молниями» в те годы офицерские штаны ещё не оснащались.

И там даже что-то такое голубенькое исподнее периодически мелькало в такт шагам.

Кто заметил, начали потихоньку хихикать. А зам шёл, задрав подбородок, как и подобает, и фуражка его была в полтора раза больше диаметром, чем командирская.

Причина большого сбора была уже известна всему экипажу: штурманский электрик большого противолодочного корабля «Азов» матрос Пупкин, находящийся на излечении в севастопольском военно-морском госпитале, нанюхался береговых запахов цветущей акации пополам с миндалём, почувствовал себя излечённым и совершил побег на волю, где его курс немедленно пересёкся с курсом некоей особы не очень тяжёлого поведения, в компании с которой Пупкин употребил внутрь себя что-то жидкое. К тому времени его уже начали искать и таки нашли безмятежно спящим на девственно зелёненьком газоне у Кладбища Коммунаров. Проснулся он уже в КПЗ комендатуры, да и то не сразу, и не сам.