Я объезжаю Угарит на колеснице, захваченной на поле боя. Ее кузов снаружи по бокам украшен тонкими золотыми пластинами с узорами в виде виноградной лозы, которая как бы оплела его, а спереди золотой овал с барельефом бога Птаха с посохом в руке. Эта колесница влетела в яму-ловушку и потеряла левое колесо. Белые жеребцы таскали ее за сбой по полю, пока мои воины не поймали их. Колесо нашли и присобачили на место, после чего колесницы преподнесли мне. Больше ведь никто не достоин такого ценного подарка. Как мне сказал Пентаур, раньше колесница принадлежала Аменемхату, сыну Менхеперрасенеба, великого жреца Птаха. Предыдущий владелец вместе со своим возницей неудачно вылетел из нее, после чего был додавлен копытами и колесами. Надеюсь, к тому времени он уже был мертв.

Пентаур был возницей у сенни по имени Дуауф, сына писца. Папаше не по карману была дорогая колесница и молодой возница, поэтому и взяли старого и хромого. Им повезло не попасть ни в одну яму-ловушку, но дальше везение кончилось — обе лошади были убиты лучниками, так что экипажу пришлось покидать поле боя пешком. Если молодой Дуауф легкой трусцой смылся с поля боя и спрятался в Угарите, то хромой Пентаур успел добраться лишь до конца долины, где и сдался в плен.

Я не узнал его среди толпы пленных, когда, проходя мимо, услышал:

— Мой господин! Сенни Арза!

Это имя я тоже стал забывать, а вот голос своего бывшего возницы помнил. С трудом опознав постаревшего Пентаура, спросил:

— Ты как здесь оказался?! Мало тебе было захваченной добычи, решил еще награбить на старости лет?!

— О какой добыче ты говоришь, мой господин?! После твоего отъезда меня чуть не казнили, решив, что я все знал, но не доложил. Потом поверили и отпустили, но забрали почти все, что я имел. Мне не на что было содержать семью, младшая жена бросила меня, и мне опять пришлось работать в конюшне при учебном центре, а потом, как я думал, повезло устроиться возницей. Видимо, боги отвернулись от меня после того, как я перестал служить тебе, — поведал он грустным голосом.

— Как знать, может, действительно повезло, — произнес я и, признавая свою вину в его бедах, предложил: — Если хочешь, можешь опять стать моим возницей.

Нынешний возница меня не устраивал, потому что лошади не любили его. Бывает так изредка: человек любит животных, а они его нет. Случается и обратное, но реже. Все-таки животные разбираются в людях лучше, чем люди в животных.

— Это больше, чем я мечтал, мой господин! — воскликнул Пентаур, подняв руки к небу.

Он и рассказал мне много интересного о нынешней жизни в Та-Кемете, о делах в корпусе «Птах», о Джете, Никмадду и правителях других городов-государств. Отец его бывшего сенни дружил с писарем Джета. Как следствие, дружили и их сыновья, служившие у этого командира. Отец-писарь рассказывал сыну-сенни новости из штаба, а тот частенько делился ими с другом в присутствии Пентаура. Слуги порой знают больше, чем их господа.