Дарнилл промолчал. Даже самому себе маршал не признавался, что явное благоволение Гирхарта к коэнцу вызывает в нём чувство ревности. Тыловая крыса, в жизни крови не нюхавшая, кроме как при бегстве из Коэны, а командир носится с ним так, словно тот ему двадцать сражений выиграл. Многие, прошедшие с Гирхартом весь путь с самого начала, такого внимания не удостаивались.

- А кстати, ты жениться не собираешься? - вдруг спросил император.

- Не думал об этом, - чуть растерянно признался маршал.

- Так, может, пора подумать? Ты ведь ненамного моложе меня. Мне скоро сорок два, а тебе?

- Тридцать шесть...

- Ладно, - Гирхарт поставил опустевший бокал. - Я хочу услышать твои соображения по поводу намечающейся Тининской кампании. Если её можно так назвать.

- Вы хотите, чтобы её возглавил я?

- Не думаю, что в этом есть необходимость. Боёв не предвидится, разве что коэнская армия решит погеройствовать. Решай сам, но я бы на твоём месте выбрал генерала потолковей и отправил его туда, а сам остался здесь.

- Пожалуй, я так и сделаю, - кивнул Дарнилл. - Думаю, надо пройти Гронидским перевалом и, обойдя лагерь генерала Идарни с юга, занять Фиарину. Пути от столицы к побережью перекрывать не стоит - пусть те, кто захочет бежать, бегут. А потом можно будет заняться нашим генералом. Но мне тоже кажется, что он не захочет драться.

- Пока будет считать, что мы собираемся посадить на трон Сууна или Боурна, он будет сидеть тихо.

- Значит, надо разоружить его раньше. Можно попробовать выманить его...

- Обсудим это с Шармасом. Сколько полков хочешь послать?

- Думаю, что двух будет достаточно...

ГЛАВА 8

Эджельстана снова носила дитя, и все гадатели наперебой сулили императорской чете ещё одного мальчика. И, хотя радости по этому поводу было меньше, чем в прошлый раз, - всё-таки второй не первый, - все, жаждущие продемонстрировать верноподданнические чувства, а также искренне озабоченные благом государства, спешили принести жертвы богам, прося у них благополучного разрешения для императрицы и здоровья будущему ребёнку. Старший, почти двухгодовалый принц Лериэн, рос здоровым и крепким, но судьба каждого человека в руках богов, и что они решат через год или через десять лет, никто не знает. Так что оставалось лишь радоваться тому, что Эджельстана - женщина здоровая и плодовитая, способная подарить стране, если боги позволят, ещё многих принцев и принцесс, укрепляя династию.

Но немало было и тех, что молились как раз об обратном. Пожалуй, если бы император со своим сыном неожиданно умерли, эта весть вызвала бы волну ликования по всей стране. Не было ещё в истории Рамаллы правителя, которого бы так любили и так ненавидели, как Гирхарта Пса. Для одних он был освободителем от ненавистного ига, для других - разрушителем целого мира, жестоким и наглым захватчиком. И, хотя уставшая от междоусобиц страна не спешила бунтовать против нового императора, потихоньку приходя к выводу, что жить можно и при нём, все же полностью от этой ненависти он сможет избавиться только после того, как умрут последние, помнящие Коэну. Да и тогда - они могут завещать ненависть детям.