х х х

Когда он вошел в свой номер, Герда еще спала. Балконная дверь приоткрыта, маленькие лохматые тапочки стоят возле кровати, на столике — аккуратно сложенная «Neue Zurcher Zeitung», явно из гостиничного киоска. Но что-то было определенно не так. Марек Шадов остановился посреди комнаты, вдохнул поглубже…

— Я не курила, — сообщил сонный голос.

Девочка привстала, опираясь на подушку, и открыла один глаз. Марек кивнул: точно. Со столика исчезли пепельница вместе с зажигалкой. Самое время похвалить, и не походя, а с полным пониманием.

…Догадалась сразу. Очень сильная интуиция, на грани ясновидения…

— А я курил, — честно признался он. — Две сигареты, кажется. Нет, три.

Если начинать врать, то не с таких же мелочей!

— Ух ты-ы!

Полосатый пижамный тигрик в мгновение ока оказался возле жертвы. Обхватив маленькими, но крепкими лапками, вскинул восторженную мордочку, чтобы заглянуть в глаза.

— Ка-а-ай! Попался! Больше никогда, никогда не будешь меня упрекать! Слышал? Капля никотина убивает лошадь, сигарета — право на издевательство над ребенком! Никотин — витамин! Никотин — витамин!..

Он присел на кровать, прямо на аккуратно застеленное покрывало и принялся снимать пиджак. Ткань сопротивлялась, липла к рубашке, кусала за кожу.

— Не буду, Герда. И… Дай, пожалуйста, сигарету.

Буйный тигрик исчез. Девочка, внезапно став серьезной, закусила губу.

— Сейчас, папа.

Они молча курили, сидя рядом и пристроив пепельницу на стуле. Содранный с плеч пиджак Герда, подняв с пола, повесила на спинку.

— Ты можешь ничего не рассказывать, Кай, — наконец сказала она. — И я могу ничего не рассказывать. Нет, все-таки скажу. Мне снилось очень-очень страшное. Шанхай, я тогда была еще совсем маленькая. Ночью в нашу комнату вошли какие-то чужие, с оружием. Они искали Королеву… маму, ее, к счастью, не было. Меня не тронули, а няню стали бить, она сильно кричала. Я это вижу во сне и тоже кричу. Королева водила меня к доктору, он таблетки дал…

Марек обнял ее за худые плечи, девочка уткнулась головой ему в грудь.

— Только не говори Королеве про этот сон. Он очень плохой не потому, что страшный. Это про нее, про Снежную Королеву, сон, ищут маму, не меня. Я проснулась, темно, а тебя нет. Но все равно не закурила.

Отстранилась, взглянула, уже с улыбкой:

— А теперь — ты, Кай! Тебя не было всю ночь, от твоей рубашки пахнет машинным маслом и еще чем-то, не могу понять… Точно, духами Королевы! Где ты их взял? Носишь с собою флакончик?