Альпы…

Воздух был прозрачен и чист.

5

Она проводила его так, как провожают на фронт, поцеловала строго, холодными сухими губами, перекрестила и даже не попыталась улыбнуться. Им предстояло увидеться очень скоро, всего через два часа на праздничной воскресной мессе, но Лонжа знал и предупредил: под сводами храма Всех Святых будет уже не он.

– Noli me tangere[46], – кивнула девушка. – Вот, значит, все и кончилось, солдатик.

Август, Первый сего имени, ответил твердо:

– Ничего не кончилось. Вернусь, как только снова оживу. И вообще, кто-то, кажется, обещал прикрывать мою спину, сержант?

Они простились на пороге номера, и он сбежал вниз по ступенькам, торопясь к выходу, возле которого ожидало авто. Хлопнула дверца… А дальше все пошло должным чередом, и он отстранился, предоставив суетное – суетному. Торжественная служба еще не началась, однако он уже слышал слова начального псалма: «Lavabo inter innocentes manus meas» – «Умываю руки свои между невинными».

Земля мягко ушла из-под ног, он кивнул, прощаясь, и шагнул прямо в черную бездну, озаренную колючим сиянием звезд. Первый день Творения, начало начал. Увидел Землю, лучшее из творений Божьих – и другую Землю, созданную ей в укор. Клеменция-Аргентина, далекая планета, горящая фиолетово-красным огнем, угроза и надежда.

«Confiteor» – «Покаяние». Его предки тоже виновны в великом расколе, отделившем не правых от неправых, а всего лишь побежденных от победителей, гонителей от гонимых. И теперь ему, как и прочим, рожденным в первые годы века, предстояло поднести к устам горькую чашу.

«Kyrie eleison» – «Господи, помилуй». Теперь перед ним простиралась Европа, древний континент, цитадель веры и мудрости, к которой со всех сторон подступал огонь. Еще немного, и пламя взовьется над соборами, дворцами и жилищами бедняков, не разбирая и не щадя. Он понимал, что остановить беду почти невозможно, но именно это требовалось от него, одного из многих, шагнувшего в немногие. Выход есть, грядущий Ад все-таки не был неизбежен, просто за спасение требовалось очень многим заплатить.

«Gloria» – «Слава в вышних Богу». Месса была воскресной, праздничной, и хор радостно вступил, славя Творца. И он, эмигрант, отказавшийся стать американцем, увидел то, что дороже всего на свете – Родину, свою Баварию, леса и горы, замки и города. Даже сейчас, под чужим флагом, под чужой пятой она оставалась прекраснейшей из прекрасных. У тех, кто жил на этой земле, есть все, кроме свободы. В этот миг он, не герой и не честолюбец, с кристальной ясностью понял, что именно ему придется возглавить всех остальных. Званых много, избранный – лишь он.