Повязки на глаза, неглубокая яма, сингалезы щелкают затворами.

Даже Кувалда, патриот из патриотов, был мрачен, как безлунная ночь. Однажды, когда землей присыпали сразу пятерых из соседней роты, он отозвал Дикобраза в сторону, сильно тряхнул за плечо:

– Запомни это, малыш! Подлецы и трусы воюют с собственным народом. Когда мы придем к власти, такое больше никогда не повторится. Клянусь!

Чумба-лилалей, чумба-лилалей, чумба-лилалей! Ла! Ла! Ла!..

* * *

А потом был холод – холод и сырость, словно его привезли из лета прямиком в зиму. Под ногами – ступени, очень много, князь быстро потерял им счет. К счастью, конвойные не торопили, придерживали за плечи, а тот, кто был справа, все время повторял:

– Ступенька. Ступенька. Еще ступенька. Ступенька.

Где-то близко капала вода, потом затихла и снова закапала. Лестница кончилась, они шли прямо, затем повернули налево.

– Ступенька, синьор. Ступенька…

Дикобраз не без сожаления прикинул, что проклятые ступеньки следовало считать, как и шаги в коридоре. Хоть какое-то полезное дело. Впрочем, дорогу он видел, мысленно представив себе огромную гору и тоннель внутри – белая нить в угольной черноте. Коридоры широкие, все трое шли в ряд, лестница, напротив, узкая, карабинерам время от времени приходилось протискиваться по одному.

Снова коридор, еще одна белая нить. Откуда-то сбоку потянуло сквозняком, вероятно, там выход. Однако не свернули, пошли дальше.

– Ступенька. Еще ступенька, синьор.

Потом он вновь услыхал шум воды. На этот раз не капли – целый поток, причем где-то совсем рядом. Вновь потянуло холодом.

– Минутку, синьор!

Под ногами – ровная площадка, конвоир возится впереди. Скрежет ключа в замке, визгливый голос давно не смазанных петель.

– Здесь порог, осторожно.

Вода шумела совсем близко, как ему показалось, со всех сторон. Порог был высокий, а дальше снова площадка.

– Ступенька, синьор!

Совет запоздал, подошва поехала вниз, но конвойные удержали. Теперь вели молча, лишь придерживая за плечи. Не зря – камень уходил из-под ног, разбитый, неровный. На этот раз он решил вести счет. Третья… Четвертая… Восьмая… Двадцатая…

– Сюда! Осторожно, стена.